— Кайф — улыбнулся Эстир.

— Согласен — поддакнул Герман, вдыхая улучшенный Стихиалиевым Кубом ингалятор здоровья.

— БРАВО! БРАВО! ВЛАД! БРАВО! — послышался насмешливый голос Стаса — Брависсимо! Перфекто! Ух, чёрт! А я ведь даже и не думал, что из такого чмошника как ты сможет получиться самая настоящая боевая машина. И кстати, спасибо за денежки. Как раз хватает на мелкие карманные расходы.

— Стас — я коротко кивнул однокласснику, стоящему в самом центре исчезнувшего декагона.

Странно. Размышляя про себя долгие годы, я думал, что встреча с ним вызовет у меня бурю эмоций: злость, негодование, обиду, чувство уязвленной гордости и тотальной несправедливости, но нет. Я не испытывал ровным счетом ничего. После испытания Аргентависа бывший одноклассник казался мне не более, чем досадным препятствием. Второстепенной фигурой и избалованным ребёнком, желающим, во что бы то ни стало добиться своего.

— Насчет твоего брата… — начал я.

— Ой, я тебя умоляю — весело отмахнулся Стас — Думаешь, я здесь из-за него? Серьезно? Хочешь правду? Мне насрать на Никиту. Он всегда был для нас бесконечной головной болью и занозой в заднице. А то, что у него капитальные проблемы с головой я понял еще тогда, когда в четыре года он схватил садовые ножницы и отрезал Барсику хвост. Потом приходилось всем говорить, что это порода такая. Думаю, всему виною воспитание моего отца. Старик всегда создавал ситуации, когда при любом исходе, положительном или отрицательном, ты все равно оказывался неправ. А для неокрепшего ума ребенка — это прямая дорога к шизофрении.

— В таком случае не понимаю, чего тебе от меня надо?

— Так может я просто пришел повидать старого друга? А вместо приветствия ты взял, да и напал на нас со своим качком и этим усатым трансвеститом.

— Ха! — Эстир весело улыбнулся. Вот что-что, но оскорбления зачастую вызывали у него диаметрально противоположную реакцию.

В ответ я ткнул концом посоха в лицо расслаблено ухмыляющегося телохранителя и просто-напросто снес тому голову мощнейшим ударом телекинеза. Я слишком хорошо знаю Стаса и его привычку сперва заговорить противника, а затем неожиданно ударить в момент, когда тот потеряет бдительность и даст слабину.

Оставшаяся в живых толпа мгновенно ощерилась оружием и готовящимися к применению заклинаниями.

— Стоять — спокойно сказал Амон Гёт.

— Говори, зачем пришёл.

— Видишь ли, всё просто. Ты мог убить кого угодно, и я бы тебе и слова против не сказал, но, к сожалению, ты сделал то, что сделал. И поэтому радость нашей встречи омрачена весьма грустным обстоятельством. Прикончив моего брата, ты нанес невосполнимый урон моей семье и, по сути, укусил руку, которая тебя кормит.

— Чего? — вот теперь я наконец-таки всерьез разозлился — Руку, которая меня кормит?!

— А ты как думал? — ухмыльнулся Стас — Мы заплатили целое состояние, прикупив для тебя билет на Элирм. Хочешь знать почему? Да потому что здесь ты никому не нужен. И никто тебя на этой планете не ждет. Ты просто не вошел в число избранных. Потому что ты — ноль. Пустое место. И именно благодаря мне ты до сих пор жив. Да за такое ты должен вечность мне ноги мыть и воду пить, потому как в противном случае ты бы давно сдох на Земле. А что вместо этого делаешь ты? Гадишь прямо у меня под дверью!

— Он врёт — сказал Герман — Сомневаюсь, что единственного потомка Вайоми оставили бы помирать на Земле.

— Я знаю Гер. Стас всегда любил внушать человеку мысль о том, что тот ничтожество и не стоит его левого мизинца. Быть может, таким образом, он пытается справиться с комплексом брошенного ребенка, который всю дорогу искал поощрения со стороны папочки, но так и не нашел.

— Ну, что ж — в глазах одноклассника блеснул злой огонек — Думаю, пора переходить к сути беседы и решить, что мы будем делать далее. И, честно говоря, у меня дилемма. Отец считает, что справедливо будет следовать принципу «око за око, зуб за зуб», и обнулить тебя точно так же, как вы обнулили Никиту. В чане с кислотой. Но я с ним в корне не согласен. Я считаю, что тому, кто выбьет нам глаз, мы должны оторвать голову. А тому, что выбьет зуб — размозжить всю челюсть. Однако это вовсе не означает, что вас следует убить. Это слишком банально и скучно, поэтому мы поступим иначе: прямо сейчас вы сдадитесь, после чего отправитесь на перевоспитание, где в полной мере узнаете о том, что такое безусловное послушание, преклонение, власть и контроль. Так, Шельма?

Стас продемонстрировал украшенное рубином вороненое кольцо и коротко взмахнул рукой, отчего лысая баба мгновенно бухнулась на колени и принялась яростно вылизывать собственный нагрудник.

— Мяу-у-у.

По спине пошел неприятный холодок. Глядя на эту картину, у меня складывалось ощущение, что она двигается лишь потому, что такова была воля её хозяина. А мускулы, нервы, химические процессы и прочее были всего лишь передаточным механизмом его воли.

Я покачал головой.

— Спасибо за предложение, но думаю, мы откажемся.

— Это не важно. Вам все равно не победить, а ближайшие точки возрождения находятся под нашим контролем. К слову, до того, как мы начали эту беседу у вас еще были призрачные шансы сбежать в город и уцелеть. Но теперь уже поздно. Эффекта неожиданности не будет.

— Я бы не был в этом уверен…

Щёлк.

Прямо позади бывшего одноклассника материализовалось высокое черное существо с красными пылающими угольками вместо глаз.

— ЭНКВИЭ ТХОН! АМОН ГЁТ!

— Гундахар! ФАС!

* * *

По сравнению с развернувшимся круговоротом событий я понял, что драка на улицах Нового Света была всего-лишь мелким озерцом бытовых конфликтов.

Тогда нам повезло. Враги были голые, дезориентированные и поголовно одного с нами уровня. А тут всё было куда серьезнее. Противники не только отбивали и блокировали удары, но и били в ответ. Причем зачастую очень и очень жестко.

Стоило мне активировать карту Унд-Хеку и призвать Гундахара, как моя грудная клетка мгновенно взорвалась вспышкой боли: один из телохранителей убитого дока сходу нанес мне мощнейший удар ногой с разворота, отдающий резонансом аж в черепе.

Броня и рёбра выдержали, однако я охнул и, содрогаясь всем телом, рухнул навзничь. И, слава богу, что в полете я успел активировать Халколиван, ибо к тому моменту уже падал спиною на ледяные и каменные шипы.

На помощь, как всегда, пришел Герман, схватив меня в охапку и отшвырнув в сторону.

Высокоуровневый телохранитель воспользовался замешательством танка и ударил ногой и его, но злорадная ухмылка вдруг разом исчезла, сменившись на гримасу удивления — напарник даже не покачнулся.

— Эй, а ты чего тут балуешься? — невозмутимо обернулся Герман, а затем продемонстрировал врагу «Зуботычину» — проецирующийся на окованной мифрилом перчатке силуэт чудовищного кастета — Мой черёд!