– Под машину попала на шоссе, – нехотя объясниладевица, – никаких подробностей сообщить не могу, знаю лишь, что онакуда-то поехать решила, вышла на дорогу и под автомобиль угодила. Шофер ее сшиби укатил.

Я с трудом приходила в себя.

– Ужасно!

– И не говорите, – подхватила девушка, –нальются по самые брови, гонят по магистралям, самим ничего, а людям беда.

Известие о неожиданной кончине Наташи подействовало на менятак, что сил реагировать на другие раздражители уже не осталось. Вид Ваньки,нацепившего на лысину кудрявый парик одной из балетных, совершенно меня неразвеселил, ругань музыкантов, потерявших какие-то детали от инструментов, неиспугала.

После телевидения мы покатили по концертам, домой заявилисьоколо трех утра, как всегда, в полуобморочном состоянии.

– Жизнь человека-праздника порой похожа на ужас, –сказала, трясясь от озноба, Рита.

Меня отчего-то тоже била дрожь. Не сговариваясь, мы ринулиськ холодильнику и начали вытаскивать из него харчи.

– Умираю от голода, – простонала Рита, впиваясьзубами в батон колбасы.

– Не ешь «Докторскую», – с набитым ртомпосоветовала я, – в ней полно холестерина!

– На себя посмотри, – хмыкнула Рита, старательножуя огромный кусок, – сама что хомякаешь?

– Мне можно, а ты растолстеешь.

Рита опустилась на стул.

– Господи, сил никаких. А с едой просто беда! Доконцерта ни есть, ни пить не могу.

– Почему? – поинтересовалась я, вываливая в чашкуполбанки замечательно вкусного клюквенного варенья.

– А как ты себе представляешь, – протянула Рита,хватая упаковку с готовым салатом, – удобно ли с набитым желудком по сценескакать? Один раз, еще когда в подпевках стояла, не удержалась и сожраласосиску с булкой. Так, прикинь, она у меня во время концерта восемь раз во ртуоказывалась. Проглочу, подпрыгну, здрассти вам, опять жую, глотаю, прыгаю, жую,глотаю, прыгаю, прямо офигела вся, зареклась хоть крошечку перед выступлением впасть совать. А поскольку работа с двух дня до двух ночи, то брожу голодная. Унаших вообще со жрачкой вечная беда, сплошная сухомятка и фаст фуд. У всехгастриты или чего похуже вроде язвы. Впрочем, ты права, колбасой не стоитнапихиваться, меня живо в стороны несет, и майонез нельзя, и сахар, и сливки…

Тяжело вздыхая, Рита пошла в ванную. Я без всяких угрызенийсовести слопала колбасу, проглотила пару кусков хлеба, выпила чай пополам свареньем, сунула в рот шоколадную конфету и упала в кровать. Раздеваться иумываться было лень, снять хотя бы джинсы показалось невозможным, телоотказывалось подчиняться приказам мозга, вся кровь от обалдевшей головы прилилак наконец-то наполненному желудку. Нет, чем больше я работаю за кулисами, темлучше понимаю: какое счастье, что сцена никогда не манила меня к себе, иначе быя обязательно стала добиваться успеха. А похоже, наверх в шоу-бизнес добираютсялюди с несгибаемой волей, невероятной работоспособностью, сильным характером ижелудком из нержавеющей стали. Я не обладаю подобными качествами, я всего лишьленивая курица, просидевшая всю жизнь за спиной у сестры. Никогда мне не помочьТане, Наташа-то погибла.

Внезапно по спине пробежал холодок, и я села. Ленивая особа,эгоистичная капризница? Что-то этот наряд жмет в боках, не нравится мне сия одежда.С какой стати я начала ныть? Еще не вечер, рано складывать лапки. Я простообязана вытащить Татьяну из беды, может, тогда начну уважать себя. Хватит литьсопли. Завтра же поеду в Конаково, найду отделение ГАИ и не мытьем, таккатаньем заставлю сотрудников показать мне учетную карточку Насти, там долженстоять ее домашний адрес. Человек не может пропасть бесследно, где-то жеЗвягинцева живет, покупает продукты, причесывается, ходит в кино, может, имеетлюбовника, подруг. Я обязательно отыщу мерзавку и запугаю. Чем? Записи-то нет,и после смерти Наташи мне уже не узнать, где хранится пленка.

Я легла и завернулась в тонкое одеяло. Ну и что? Настя-тонебось ничего не знает о смерти Наташи, значит, я стану блефовать. Блеф –великое дело, он позволяет выиграть тогда, когда у вас на руках ерундовыекарты, мне случалось победить соперников в покер, имея лишь простую пару.Постойте, я умею играть в покер?!

– Опять проигралась, – прозвучал в головеголос, – подчистую, в ноль! С ума сойти! Как жить станем…

Голос стих, я мгновенно вспотела. Господи, мне что, теперьтак и собирать до конца дней осколки непонятных воспоминаний? Однако, похоже, ямалоприятная личность: самозабвенная эгоистка, убийца, любительница детективовАрины Виоловой, теперь еще и картежница. Впрочем, все не так плохо. Ведь я имеюмузыкальное образование и люблю животных.

Конаково оказалось крохотным городишком, вернее,деревенькой. Местная власть была тут представлена здоровенной потной теткой,облаченной в ярко-красный сарафан с ядовито-зелеными пуговицами.

– Отделение ГАИ? – пробасила она. – Не, у настакого нет, в Маркове оно, там наши машины регистрируют. Садитесь на автобус иехайте.

– Вы уверены, что автоинспекция в Маркове? –осторожно уточнила я.

– Где ж еще, – пожала толстыми плечами тетка, –и больница тама, и школа. Мы слишком мелкие, чтобы тут огород городить, на всеКонаково с десяток автомобилей найдется.

– Понимаете, – я принялась самозабвенноврать, – моя сестра, Настя Звягинцева, получила права в Конакове, а потомпотеряла их. В Москве ей и сказали: «Езжайте по месту выдачи, там заменят».Настя человек занятой, вот я и явилась вместо нее.

Выпалив это, я замолчала. Честно говоря, я совершенно незнаю, как надо действовать в случае утери водительского удостоверения, но,похоже, глава администрации тоже не слишком сведуща в данной проблеме.

– Конаково, – растерянно повторила она, – выуверены?

– Стопроцентно.

– Но у нас тута ГАИ нет.

– Однако в документе четко было написано названиеименно вашего городка!

– Ну и ну… Хотя постойте! Поняла! Отчего же вы сразу несказали, что она сидела?

– Кто?

– Сестра ваша, – объяснила начальница, – вамк Митричу надо, он на зоне автодело ведет, небось все про права знает.

– Извините, я не понимаю.

– Ладно тебе стесняться, – по-свойски ободриламеня толстуха, – дело житейское, особенно в России. У нас полстраны сидит,а вторая половина первую стережет. Хватит прикидываться.

– Но…