Сестра Кайна передала через монахинь, трудившихся в родильном отделении, чтобы Дот пожаловала к ней в кабинет. Дот не заставила себя ждать и поплелась по длиннющему коридору на встречу с сестрой Кайной. Настроена Дот была решительно, ибо у нее уже был наготове свой план, а потому она не боялась тех острых углов, которые неизбежно возникнут в ходе предстоящего разговора.

– Садись сюда, Дот! – указала ей глазами сестра Кайна на единственный стул, стоявший в комнате. А куда же еще, подумала про себя Дот, будто здесь полно других стульев или кресел.

– Хорошо выглядишь!

– Спасибо! Я и чувствую себя хорошо!

– Вот и прекрасно! – Монахиня немного помолчала, потом сняла очки. – Нам с тобой предстоит соблюсти еще пару формальностей, и с ними никак нельзя тянуть. Во-первых, нужно дать ребенку имя.

Дот невольно улыбнулась, вспомнив того, кого монахиня официально назвала «ребенком». Слава богу, у ее малыша уже есть имя. Его зовут Соломоном. Ее маленький Соломон, вестник мира!

– И еще одна хорошая новость! У нас уже есть на примете супружеская пара. Они из Канады. Сейчас находятся в Лондоне. Он – профессор, оба, и муж, и жена, работают в университете. Они согласны усыновить малыша.

Дот слегка откашлялась и сделала глубокий вдох.

– Я уже успела дать имя своему сынишке. А что касается его возможного усыновления другими людьми, то боюсь, что у меня несколько иные планы. Они изменились. Я не отдам своего ребенка в чужие руки. Пожалуйста, поблагодарите эту чету за их благородное намерение, но мальчик остается со своей мамой.

Некоторое время сестра Кайна машинально играла со своими очками, потом облизала тонкие губы и еще немного помолчала, прежде чем начать говорить.

– Что случилось, Дот? Изменились обстоятельства? Или что? Разве ты в состоянии воспитывать ребенка одна?

– Все просто! Если честно, то я никогда не хотела отказываться от своего малыша. Никогда! И все время надеялась, что сумею найти какой-то выход из сложившейся ситуации. И такой выход нашелся! – Дот улыбнулась почти озорной улыбкой: как-никак, а ей все же удалось обвести вокруг пальца эту ужасную систему. – Я собираюсь приобрести билет стоимостью десять фунтов. До Австралии! – Она решительно вскинула подбородок вверх. Сьюзен абсолютно права! Разве мало матерей-одиночек в мире? И все как-то растят своих детей. Вот и она вырастит! Чем она хуже других?

Несколько секунд сестра Кайна хранила молчание, потом негромко хмыкнула, издала короткий смешок и наконец расхохоталась во весь голос. Она смеялась так заливисто, так весело, что называется, от души, смеялась и все никак не могла остановиться, пока не закашлялась. Тяжело сопя, стала бить себя в грудь кулаком, пытаясь восстановить дыхание.

– Ох, ты, боже мой! Дай мне силы! Это и есть твой «выход»? Билет за десять фунтов до Австралии?

Дот почувствовала, как к щекам прилила краска, в животе неприятно заурчало. Нет, совсем не таким псевдокомичным представляла она себе разговор с сестрой Кайной.

– Да! Мы едем в Австралию! – повторила она уже без прежнего вызова в голосе и опустила голову так низко, что подбородок почти уперся в грудь.

– Простите, мисс Симпсон, но вынуждена вас огорчить. А заодно и напомнить, что вы повели себя не вполне порядочно! Вначале вы добровольно подписываете бумаги, и не просто бумаги, а юридические документы, согласно которым вверяете будущее своего ребенка и дальнейшие заботы о нем церкви. Это во-первых. А во-вторых, по нашему общему разумению, мальчику будет гораздо комфортнее расти и воспитываться в семье профессора и его прелестной жены, чем находиться на вашем попечении…

– Что вы хотите этим сказать? И как можно говорить такое? Какая мне разница, чем человек зарабатывает себе на жизнь? Я – мать! А что может быть лучше для ребенка, чем быть рядом с матерью?

Дот отчаянно пыталась контролировать каждое свое слово и свое дыхание. Она должна оставаться спокойной, должна сохранять спокойствие до тех пор, пока не разберется с этим делом до конца.

– Подумай сама, Дот! Ребенок получит прекрасное образование, он будет иметь все, что только можно купить за деньги. Будет путешествовать по всему миру, у него будет интересная, насыщенная событиями жизнь. Тебе и надеяться нечего, что ты сможешь дать ему хоть тысячную долю того…

– При чем здесь все это? Зачем мне на что-то надеяться? Я – его мать! Какая мне разница, сколько у этих профессоров денег. За деньги не купишь счастья! Я и сама выросла в семье, где никогда не было лишних денег…

– Оно и видно! И вот что ты сотворила со своей жизнью! Не самый поучительный пример для других, не так ли?

Дот почувствовала, что плачет. Она была расстроена, уничтожена, убита, ее переполняла злость.

– В любом случае я не изменю своего решения, кто бы что мне ни говорил. Меня мало волнует, что подумают другие люди! Я забираю своего ребенка, и мы уезжаем в Австралию! Я возьму этот билет в десять фунтов до Австралии!

Сестра Кайна снова водрузила на нос очки и сделала короткую паузу перед тем, как нанести решающий удар.

– Вынуждена вас огорчить, мисс Симпсон, но таких билетов для вас просто нет!

– Нет, есть! Не пытайтесь меня обмануть! Я знаю это наверняка! Я знаю, что такой билет получила Сьюзен!

– Все верно! Она получила такой билет! Тогда мне придется сформулировать свою мысль яснее. Билетов до Австралии нет для таких девушек, как вы, и для таких младенцев, как у вас.

Последовало секундное молчание, необходимое для того, чтобы Дот смогла переварить услышанное.

– Что вы имеете в виду под этим «для таких младенцев, как у вас»? Мой сынок – само совершенство!

Лицо Дот исказила гримаса плача.

– Думаю, ты прекрасно понимаешь, Дот, что именно я имею в виду. Давай не будем усложнять и без того достаточно непростую ситуацию. И пожалуйста, впредь не ставь меня в неловкое положение, заставляя называть вещи своими именами. Но скажу тебе одно! Великое счастье для малыша, что вообще нашлась супружеская пара, согласная усыновить такого младенца, как твой. Ибо большинство таких деток уже изначально обречены на сиротство. Эти люди хотят усыновить твоего ребенка, они сделают это, и ты не сможешь помешать им. Мой тебе совет, Дот! Постарайся в ближайшие дни дистанцироваться от малыша, насколько это возможно. Тогда тебе будет легче перенести разлуку с ним.

Внезапно Дот почувствовала необыкновенную легкость во всем теле. Она обеими руками вцепилась в стул, чтобы не потерять сознание. Глухие удары сердца отдавались болью.

– Вы не получите его! Я не отдам его вам! Не отдам! Никто не посмеет забрать у меня моего сына! И все эти бумаги, которые я подписывала, они ничего не значат! Я в это время держала пальцы скрещенными! Вот и получается, что я ничего не подписывала!

Последние слова Дот уже почти выкрикнула.

Сестра Кайна устало прошлась рукой по своему лицу.