– И что мистер Уолл ответил?

– Мол, девушки вроде меня не разбираются в людях. Как будто это имеет значение, когда вы влюблены! Еще добавил, что я ничего не знаю ни о мистере Райдере, ни о его семье, как и о его прошлом.

– А он что-нибудь знал?

– Мистер Уолл намекнул, будто ему кое-что известно, однако мне не удалось ничего из него вытянуть. Я возразила, что знакома со своим женихом достаточно давно, чтобы составить собственное мнение о нем, вдобавок я уже не ребенок. Меня не волнует, из какой он семьи и кто его предки. Мне довольно того, что я знаю о нем, чтобы радоваться предстоящему замужеству…

– Да?

– Ну, дядя, то есть мистер Уолл, сказал, что это всего лишь минутное увлечение и оно скоро пройдет. Потом начал убеждать меня не бросаться в объятия к первому встречному мужчине, сделавшему мне предложение. Он знал, что мистер Райдер не первый, но ему хотелось досадить мне. Я указала ему на это и сейчас же ушла. Больше я не приходила, хотела заставить его понять, что со мной нельзя больше обращаться как с девочкой в коротком платьице.

– И на этом закончилась ваша дружба?

– Нет. Дядя позвонил мне по телефону в тот же вечер и спросил, неужели это и есть мое последнее слово. Умолял меня быть осторожной. Я ответила, что мне достаточно лет, чтобы позаботиться о себе и жить собственной жизнью.

– А дальше?

– Он пришел сюда, и мы снова поссорились.

– Наверное, мистер Уолл стремился помешать вам выйти замуж за мистера Райдера, мисс Кокейн.

– Добивался этого всеми силами. И, думаю, из одного лишь упрямства. Он принял решение и твердо стоял на своем. Я решила поступить так же.

– Мистер Уолл подступался с этим и к мистеру Райдеру?

– Да. Явился к нему в дом и устроил сцену. Обвинил его в том, что он женится на мне из-за денег. Мистер Райдер выставил его за дверь.

– Вы узнали об этом со слов мистера Райдера?

– Да, а что?

– Как мистер Райдер относился к мистеру Уоллу?

– Терпимо, старался потакать ему, но, черт возьми, в конце это стало просто невыносимо. О наших раздорах узнало полдеревни, и, не будь все это уже в прошлом, я закатила бы дяде грандиозный скандал. В общем, я сказала, что выйду замуж за мистера Райдера, несмотря на возражения дяди; тот скоро убедится, как счастливо все сложилось, и тогда ему придется взять свои слова обратно.

Стоило мисс Кокейн затронуть эту тему, и, казалось, она уже не могла остановиться. Литтлджон решил направить разговор в другую сторону.

– Кстати, чем занимается мистер Райдер?

– Он литературный критик, рецензент издательства.

– Много у него работы?

– Не очень, но у него есть постоянный доход. Мистер Райдер достаточно обеспечен, чтобы жить с комфортом.

– Так он рецензирует романы?

– Да, и стихи. Но, знаете, свою работу он держит в секрете. Я никогда не видела у него рукописи, мне не удавалось взглянуть на них хотя бы одним глазком. Мистер Райдер говорит, что это вопрос профессиональной этики. Секретность нужна на случай, если рукопись не пойдет в печать. Издательство не хочет, чтобы об этом стало известно. Вполне естественно, правда?

Литтлджон знал об издательском деле больше, чем предполагала мисс Кокейн, и сразу понял: Райдер забил ей голову глупостями, чтобы она не догадалась, чем он занимается в действительности. Наверное, Райдер ловкий пройдоха с претензией на утонченность, никчемный бездельник, как верно заметил Уолл. Нацелился на мисс Кокейн, поскольку увидел в ней легкую добычу и неплохой источник наживы.

– На какие издательства он работает? Я знаю многих издателей в Лондоне.

– Этого я не могу вам сказать, инспектор, но мистера Райдера высоко ценят, он пользуется большим уважением в издательской среде. Я видела благодарственные письма, полные восторгов, потому что он выбрал для публикации книги, которые стали бестселлерами. Нет, меня не подпускают близко к его драгоценным рукописям, я наблюдала лишь, как он отсылает их в Лондон заказной почтой.

– Из Столдена?

– Да. А что?

– Просто я хотел узнать, есть ли здесь действующее почтовое отделение. Я его не видел. Покупал марки у хозяина «Человека смертного».

– Почтой заведует мисс Маллинз, у нее магазин на главной улице, отсюда направо…

Литтлджон прекрасно это знал.

– Спасибо, – произнес он. – А теперь мне нужно идти, мисс Кокейн. Я благодарен вам за то, что откровенно рассказали о своих личных делах. Обещаю не предавать их огласке.

– И, пожалуйста, выясните скорее, кто убил дядю. Да, я спорила с ним в последнее время, и, наверное, мы оба вели себя ужасно – грызлись как звери, – однако я любила дядю, а он меня. Жаль, что мы так и не успели помириться.

Неожиданно мисс Кокейн расплакалась. Из-под многослойной мешанины райдеровских глупостей и пошлостей проглянула вдруг подлинная сущность этой славной девушки. Может, Бетти Кокейн и была немного избалованной, прежде чем Райдер прибрал ее к рукам, но в мужья заслуживала хорошего честного парня, а не авантюриста. Литтлджон пока не встречался с Райдером, однако уже чувствовал, что хорошо его знает. Он представлял его тщедушным манерным недоумком, изнеженным увальнем, каких много: бородка, вельветовые брюки, немытое тело, грязные ногти, убогие пошлые мысли…

Когда Литтлджон прощался с мисс Кокейн, стукнула садовая калитка, и послышались приближающиеся шаги. Гость не потрудился позвонить или постучать – нажал на ручку двери и вошел в дом. Мисс Кокейн представила мужчин друг другу.

Мистер Райдер ничуть не походил на вялого неряшливого хлюпика-поэта. Он действительно носил кудрявую остроконечную бородку. В густых темно-рыжих волосах блестела седина. У него был высокий узкий лоб, крупный рот с твердыми тонкими губами и весьма внушительный нос. За дымчатыми стеклами очков, наверное, линзами Крукса[44], глаза с тяжелыми веками смотрели холодно и жестко. Большие руки и мускулистое тело выглядели сильными: мистер Райдер, несомненно, поддерживал себя в первоклассной физической форме. Ему было далеко за сорок.

Инспектора не удивило, что Райдер произвел отталкивающее впечатление на Уолла. Как ему удалось покорить сердце мисс Кокейн, оставалось загадкой! Может, он умел красиво говорить или обладал мужским обаянием и ловко пользовался им в лучшие свои минуты? Литтлджон от души посочувствовал мисс Кокейн, поскольку знал: когда цветок увянет, а лепестки облетят, плод окажется горьким. Разумеется, старый Уолл возражал против этого брака! Жених представлял собой смесь мистера Мэрдстона с мистером Каркером![45] Теперь он дружелюбно здоровался с Литтлджоном и смотрел вопросительно, с дерзким вызовом.