Глава 31

- Конечно, запомнила, как было вас не запомнить, мне ещё никто и никогда не подавал таких отличных биноклей.

Теперь они посмеялись вместе, и Генрих спросил:

- Значит, вы меня простили за мою глупость?

- Обязательно прощу, если вы угостите меня кофе, -отвечала дева.

- Кофе? – кажется, на секунду он растерялся.

- Да, кофе, я люблю со сливками, с густыми сливками, чтобы кругляшки молочного жира плавали на поверхности; знаете, где подают такой?

- Знаю, - всё ещё немного сконфуженно отвечал он.

И девушка заметила это его состояние и спросила:

- Или у вас нет денег на кофе?

- Нет, на кофе у меня деньги найдутся, - сразу заверил её Ройке и тут же покраснел: - но вот если вы вдруг захотите пирожное…

- Если я захочу пирожное, - с усмешечкой отвечала девушка, - я познакомлюсь с другим кавалером, - и, увидав округлившиеся глаза своего собеседника, улыбнулась и успокоила его: - Не волнуйтесь, я шучу, если я захочу пирожное, я куплю его себе сама.

- Ну, тогда я знаю, куда вас поведу, - Генрих Ройке пытался быть смелым и уверенным в себе; он галантно предложил ей локоть, чтобы она взяла его под руку, девушка так и сделала, но по его волнению, красным щекам и немного сбивчивой речи почувствовала, что она первая девушка, которую этот молодой человек куда-то ведёт. Монахи, в том числе и её главный наставник, отец Поликарп, учили Зою наблюдать за людьми, наблюдать, всё замечать и делать выводы. Вот и теперь она внимательно следила за своим новым знакомым и видела, что он капельку гордится, думая, что идущие им навстречу люди видят его и под руку с ним очень привлекательную девушку. А в том, что девушка привлекательна, никому сомневаться не приходилось, даже несмотря на её вуаль. Хотя всем окружающим было всё равно, людей тут было много, и никто особо на них внимания не обращал: это же вокзал, хоть и аэро, и люди сюда приехали либо встречать кого-то, либо провожать, либо сами куда-то собирались. И чтобы как-то унять волнение молодого человека, она пошутила:

- Ну, как вам, герр Ройке, прогулки с покойницей? – её очень интересовал тот случай, ведь она не знала, как это выглядело со стороны. Причём дева даже и не намекнула ему, что сама что-то знала об этом памятном проишествии.

- О, - он засмеялся, - никогда не думал, что это так захватывающе.

И, вспоминая про то событие, они дошли до одного кафе, которое было на значительном расстоянии от аэропорта. Тут и народа было меньше, соответственно и цены пониже.

Им принесли кофе, но он был не из тех сортов, что нравились Зое; однако это ничуть не испортило её настроение, она была занята сложным, но очень интересным делом – вербовкой.

- А вы, дорогой Генрих, наверное, очень любите зрелища? – спросила она, размешивая ещё одну ложку сахара в чашке.

- Зрелища? – спросил Генрих наливая ей в чашку сливки.

- Ну да, как я ни приду на аэровокзал, так вы там со своим любимым биноклем на смотровой площадке.

- А, нет… Просто я очень люблю цепеллины, вот и хожу туда смотреть на них, когда есть свободное время. Прихожу и смотрю, как эти удивительные творения прилетают, швартуются, улетают.

- О, цепеллины. Да, они прекрасны, – воодушевлённо согласилась девушка, хотя никогда ничего прекрасного в этих гигантских летающих колбасках не находила. – Они такие… Завораживающие.

- Да-да-да, как вы точно подметили, фройляйн Гертруда, – оживился Ройке. – Именно завораживающие. Мне очень нравится смотреть на них, я скоро уже накоплю денег, чтобы совершить путешествие на одном из них. Хочу слетать в Мюнхен. Говорят, там очень красиво, там горы. А обратно вернусь на поезде.

- Какая интересная у вас мечта! – произнесла Зоя, отпивая кофе; теперь, с сахаром и большим количеством сливок, он стал терпимым.

- Да нет, что вы…, - молодой человек даже засмущался немного. – Это ерунда, а не мечта, мечта у меня совсем другая.

- И что же это за мечта?

Тут герр Ройке оживился, он даже поудобнее уселся на стуле.

- Я очень мечтаю поступить в школу авиаторов, которая находится в Дортмунде.

- О! – воскликнула девушка. – И тогда будете всю жизнь водить так любимые вами цепеллины, – она была рада за собеседника и не скрывала этого. - Ах, как это прекрасно – мечтать и шаг за шагом осуществлять свою мечту.

А вот тут Генрих Ройке уже не был так воодушевлён, он отпил из своей чашки, а потом сказал:

- Да, но оплата в школе авиаторов велика. Отец мне не даст столько денег, ему ещё моих сестёр замуж выдавать, а это дело недешёвое, особенно учитывая, что у меня три сестры. Так что моя мечта пока откладывается.

- Вот как. - Зоя теперь радовалась уже меньше, она понимающе кивала и продолжала проявлять к нему интерес. – А сколько же стоит обучение в той школе?

- А, - он махнул рукой, - даже не спрашивайте.

- Ну скажите же, сколько? – настаивала она.

- Четыреста сорок наших талеров, - он, конечно же, имел в виду талеры Гамбурга. – Это не считая того, что во время учёбы придётся на что-то существовать. Да, говорят, что в Дортмунде жизнь дешевле, чем в Гамбурге, но всё равно, жильё и питание там тоже не бесплатные.

- Ну, то есть вам нужно где-то восемьсот талеров, - подсчитала Зоя.

- Восемьсот? –Генрих засмеялся и махнул рукой. – Я, что, граф, по-вашему? Восемьсот! Мне нужно всего шестьсот двадцать монет, и через год у меня будет диплом авиатора.

- А где вы работаете? – спросила девушка.

Но Генрих неожиданно не ответил ей, а сказал:

- Мы почему-то говорим только обо мне, а мне хочется узнать что-нибудь и про вас, фройляйн Гертруда.

- Это, наверное, потому, герр Ройке, что у меня нет такой мечты, как у вас, – врала ему дева. Она не собиралась говорить ему правду. Это было ни к чему. – И в моей жизни всё просто, денег на жизнь у меня хватает, родственники далеко. Живу как хочу, но иногда позволяю себе некоторые вольности и игры.

- А что это за игры? – заинтересовался молодой человек.

- Вполне