О боже!

Йен поспешно отступил от жены. Чем скорее это кончится, тем лучше. Быстро расторгнуть брак теперь не получится — как выяснилось, у них есть сын. Но данное обстоятельство не изменило желание Йена положить конец этой пытке. Близится окончание войны. Брюс уже намекал на земли, которые дарует ему в награду. Земли и невесту, если, конечно, он, Йен, пожелает. Удивительно, но он желал. Теперь он видел счастливую семейную жизнь своих братьев и сознавал, что хотел того же. Он слишком долго был один.

Черт возьми, даже Лахлан Макруайри был чертовски счастлив. Как и Йен, этот гвардеец с нравом змеи, за который и получил свое прозвище, первый раз женился на женщине, впоследствии предавшей его. Однако он нашел счастье во втором браке, и Йен тоже надеялся на лучшее.

Казалось, жена поняла, о чем он думал, и тихо спросила:

— Что теперь будет, Йен?

Он устремила на нее суровый взгляд.

— А ты как думаешь? Мы с тобой уж точно не сможем вернуться в прошлое.

— Зато мы можем попробовать двигаться в будущее.

Йен поморщился и резко проговорил:

— Какой смысл? Тебе, похоже, Англия нравится намного больше, чем Керрера.

Порозовевшие щеки жены и стиснутые губы были единственными признаками того, что она поняла намек. Но Маргарет всегда умела наносить ответный удар.

— Да, верно, — кивнула она. — Сэр Джон всегда старался, чтобы я чувствовала себя тут как дома, и всячески заботился обо мне. Он хотел разделить со мной свою жизнь — всю жизнь, во всех ее проявлениях.

Йен вздрогнул. Словно кинжал скользнул меж ребер — и провернулся. Боль была воистину адской. Но ведь все связанное с ней больше не должно его задевать! После стольких лет ничто сказанное или сделанное ею не должно задевать его!

— Не сомневаюсь, — буркнул он.

Он хотел уйти, но Маргарет схватила его за руку.

— Я знаю, что никогда не была для тебя подходящей женой, однако не понимаю одного… Если ты хотел такую женщину, как леди Барбара, то почему же не женился на ней? Так было бы проще для нас обоих.

— Это уж точно.

Йен сказал правду, хотя не собирался бить так больно. И, судя по лицу Маргарет, удар и впрямь оказалася болезненный.

Нет, пора положить конец этой бесконечной пытке. Чем больше они с Мэгги будут рядом, тем больше боли причинят друг другу.

Он всмотрелся в прекрасные черты женщины, которые слишком долго преследовали его во сне.

— Полагаю, нам обоим будет лучше, если мы окончательно расстанемся, когда все закончится.

Маргарет кивнула.

— Да, если ты этого хочешь.

Увы, в данный момент он хотел целовать ее и ласкать, хотел чувствовать шелковистость ее кожи и жар дыхания.

Коротко кивнув, Йен поспешно удалился.

«Окончательно расстанемся…»

После всего, что было, ей уже не следовало бы испытывать такую боль: понятно, что муж больше не хотел иметь с ней дел, — но услышать из его уст такой жестокий приговор их браку… Все‑таки это очень больно. И как, интересно, он намерен расстаться, чтобы его сын не считался ублюдком?

Всю долгую бессонную ночь на холоде (спать под открытым небом без Йена под боком было совсем не так комфортно, как рядом с ним) Маргарет ругала себя последними словами. Почему она думала, что Йен вернется к ней? Он ненавидел ее сейчас и не изменит отношение к ней в будущем. Чего, собственно, она ждала? Прощения?

Но некоторые поступки непростительны. Она покинула его, прогнала, велела не приходить, предала его доверие. Из‑за нее погибли люди — много людей. Тогда она думала, что выбора у нее нет, но на самом деле выбор был. Выбор есть всегда. Теперь, оглядываясь назад, Маргарет понимала, что приняла неправильное решение. Она сделала то, что в то время считала наилучшим выходом. Совершенно очевидно, что Йен с этим не согласен, и если вспомнить о последствиях, то кто его может винить?

То и дело ворочаясь на жесткой земле, дрожа от холода и промозглой сырости, Маргарет думала о том, что не такой должна была стать ее брачная ночь с мужчиной, от которого она не видела ничего, кроме добра. Сэр Джон был чрезвычайно внимателен и к ней, и к ее сыну, да и она привыкла к нему и испытывала к жениху самые теплые чувства. И Маргарет снова разозлилась на Йена. Пусть она заслужила такое отношение, но сэр Джон — нет. И Эхан — тоже. Йен заставил ее годами страдать, оплакивать его, винить во всех грехах только себя, в одиночку растить их сына. А потом внезапно появился в день ее свадьбы, когда она после мучительных раздумий решила наконец‑то снова стать счастливой — или хотя бы попробовать. Это нечестно, непростительно!

Она могла бы стать счастливой… наверное. Бедный сэр Джон. Ей пришлось так быстро его покинуть. Она успела только пробормотать поспешные извинения, затем села на лошадь и бросилась вдогонку за Йеном, который уже почти скрылся из виду.

При первой возможности Маргарет намеревалась написать сэру Джону. Она объяснит ему… что? Что ей очень жаль, поскольку она не может выйти за него сейчас, так как ее муж, которого она шесть лет оплакивала, внезапно вернулся и перевернул всю ее жизнь? И ведь он даже не пытается скрыть, что презирает ее и собирается развестись с ней.

В груди защемило. Увы, даже если он действительно расторгнет их брак, она не сможет вернуться к сэру Джону. Вот если бы Йен в тот ужасный день действительно умер, тогда у них был бы шанс. Но ее муж жив. Как же она может думать о жизни с кем‑то другим?

Ночь, наполненная злостью, досадой, разочарованием и сердечной болью, оказалась чертовски долгой.

Маргарет могла бы сказать, что испытала некоторое утешение, когда, проснувшись, узнала, что они направляются к замку Дамфрис. Но она подозревала, что это решение вызвано не доверием к ней Йена, а лишь тем обстоятельством, что он, поразмыслив, пришел к такому же выводу.

К моменту прибытия на следующий вечер Маргарет была совершенно измотана, поэтому не стала возражать, когда Йен оставил ее на ночь в бенедиктинском монастыре, а сам со своими воинами отправился на встречу с другими людьми Брюса. О месте встречи он ей не сказал ни слова.

При первой возможности она написала письмо сэру Джону. Это оказалось труднее, чем Маргарет предполагала, и она почувствовала благодарность судьбе за возможность уединиться. Было очень трудно найти правильные слова для выражения своих сожалений и разочарования, а также дать понять, что у них с сэром Джоном нет общего будущего.

А потом Маргарет стала опасаться, что ее уединение будет постоянным, что Йен за ней не вернется. Только на третье утро ей сообщили о приходе гостя.

Йен ждал ее в саду. Увидев его, Маргарет почувствовала, как сердце ее гулко забилось. Оказалось, что муж, как и она, помылся и переоделся. На нем больше не было кольчуги английского солдата. Ее он сменил на черную кожаную куртку, обшитую лишь фрагментами кольчуги. Его штаны тоже были из темной кожи. Странно, но в такой одежде он казался даже более впечатляющим, чем в тяжелых доспехах.