class="p1">Он взглянул на графа. Тот не переставал улыбаться.

«Чего он веселится, этот скот? – рассердился Люпен. – Можно подумать, он насмехается надо мной».

В сопровождении своего эскорта Люпен на всякий случай двинулся в сторону дворца.

Первый этаж состоял из сообщавшихся друг с другом огромных приемных залов, куда собрали кое-какую мебель, уцелевшую после пожара.

На втором этаже с северной стороны располагалась длинная галерея, на которую выходили двенадцать прекрасных одинаковых залов.

Такая же галерея повторялась на третьем этаже, но с двадцатью четырьмя комнатами, тоже похожими одна на другую. И все это пустое, обветшалое, плачевное.

Наверху – ничего. Мансарды были сожжены.

Напряженно вглядываясь, Люпен в течение часа неутомимо шагал, сновал, носился.

С наступлением вечера он бросился в один из двенадцати залов второго этажа, словно выбрав его по каким-то особым, известным ему одному причинам.

Он был несколько удивлен, обнаружив там императора – тот курил, сидя в кресле, которое велел себе принести.

Не обращая внимания на его присутствие, Люпен начал осмотр зала согласно методам, к которым обычно прибегал в подобных случаях, то есть разделив помещение на участки и по очереди исследуя их.

По прошествии двадцати минут он сказал:

– Я попросил бы ваше величество соблаговолить побеспокоиться. Тут находится камин…

Император покачал головой.

– Действительно есть необходимость, чтобы я побеспокоился?

– Да, ваше величество, этот камин…

– Этот камин такой же, как все остальные, и этот зал не отличается от соседних.

Люпен смотрел на императора, не понимая. Тот встал и с улыбкой сказал:

– Я полагаю, господин Люпен, что вы немного посмеялись надо мной.

– Каким образом, ваше величество?

– О, Боже мой, самую малость! Вы получили свободу с условием передать мне интересующие меня бумаги, а у вас нет ни малейшего понятия о месте, где они находятся. Вы меня попросту… как это у вас, французов, говорится? Одурачили?

– Вы так думаете, ваше величество?

– Черт возьми! То, о чем знают, не ищут, а вы вот уже добрых часов десять, как ищете. Не кажется ли вам, что встает вопрос о немедленном возвращении в тюрьму?

Люпен, казалось, удивился:

– Разве ваше величество не назначили мне как крайний срок полдень завтрашнего дня?

– Зачем ждать?

– Зачем? А затем, чтобы позволить мне завершить мое дело.

– Ваше дело? Но оно даже не началось, господин Люпен.

– В этом ваше величество ошибается.

Подумав, Люпен с вежливостью произнес:

– Поскольку ваше величество нуждается в доказательствах, чтобы доверять мне, то пожалуйста. У каждого из двенадцати залов, которые выходят в эту галерею, есть свое имя, заглавная буква которого обозначена на двери. Одна из этих надписей, менее, чем другие, стертая пламенем, поразила меня, когда я пересекал галерею. Я изучил другие двери и обнаружил, едва различимые, такие же заглавные буквы, выгравированные в галерее над фронтонами. И вот одна из этих букв была «Д», первая буква имени Диана. Другая была «А», первая буква Аполлона. Оба эти имени принадлежат мифологическим божествам. Носят ли и другие заглавные буквы такой же точно характер? Я обнаружил «Ю» – заглавную букву Юпитера, «В» – заглавную букву Венеры, «М» – заглавную букву Меркурия, «С» – заглавную букву Сатурна и так далее. Эта часть проблемы была разрешена: каждый из двенадцати залов носит имя какого-то олимпийского божества, а сочетание Апоон, дополненное Изильдой, обозначает зал Аполлона. И, стало быть, здесь, в зале, где мы находимся, спрятаны письма. Возможно, теперь довольно нескольких минут, чтобы обнаружить их.

– Нескольких минут или нескольких лет… да и то! – со смехом заметил император.

Казалось, он очень развеселился, да и граф тоже не скрывал своей веселости.

– Ваше величество изволит мне объяснить? – спросил Люпен.

– Господин Люпен, захватывающее расследование, которое вы провели сегодня и блестящие результаты которого вы нам представили, я уже проводил. Да, две недели назад в компании с вашим другом Херлоком Шолмсом. Вместе мы расспросили малышку Изильду; вместе мы использовали тот же метод, что и вы, и вместе мы обнаружили заглавные буквы в галерее и пришли сюда, в зал Аполлона.

Люпен смертельно побледнел.

– А-а! Шолмс… приходил… сюда? – пробормотал он.

– Да, после четырех дней поисков. Правда, это нас никуда не продвинуло, поскольку мы ничего не нашли. И тем не менее я знаю, что писем здесь нет.

Глубоко уязвленный в своей гордыне насмешкой, дрожа от ярости, Люпен возмутился, словно получил удар плетью. Никогда он не чувствовал себя униженным до такой степени. Охваченный бешенством, он готов был задушить тучного Вальдемара, смех которого выводил его из себя.

Сдержавшись, однако, он произнес:

– Шолмсу понадобилось четыре дня, ваше величество. А мне – несколько часов. Я потратил бы еще меньше, если бы мне не мешали в моих поисках.

– И кто же вам мешал, Боже мой? Мой верный граф? Надеюсь, он не осмелился…

– Нет, ваше величество, речь идет о самом страшном и самом могущественном из моих врагов, том дьявольском существе, которое убило своего сообщника Альтенхайма.

– Он здесь? Вы думаете? – воскликнул император в волнении, которое свидетельствовало о том, что ему была известна малейшая подробность этой драматической истории.

– Он всюду, где я. Он угрожает мне своей неизбывной ненавистью. Это он разгадал меня под маской господина Ленормана, начальника полиции, это он заставил бросить меня в тюрьму, и он преследует меня с того дня, как я вышел оттуда. Вчера, думая настигнуть меня в автомобиле, он ранил графа де Вальдемара.

– Но кто вас уверяет, кто говорит вам, что он в Вельденце?

– Изильда получила две золотые монеты, две французские золотые монеты!

– И зачем он явился сюда? С какой целью?

– Не знаю, ваше величество, но это настоящий дух зла. Вашему величеству следует поостеречься! Он способен на все.

– Невозможно! В этих развалинах у меня двести человек. Он не мог сюда проникнуть. Его бы увидели.

– Кто-то его все-таки видел.

– Кто же?

– Изильда.

– Допросить ее! Вальдемар, отведи твоего пленника к этой девушке.

Люпен показал свои связанные руки.

– Борьба будет жестокой. Могу ли я сражаться таким образом?

– Развяжи его… И держи меня в курсе… – сказал император графу.

Таким образом, неожиданным усилием, без всяких доказательств, отважно примешав к разговору омерзительный призрак убийцы, Арсен выиграл время и вернул себе руководство поисками.

«Еще шестнадцать часов, – говорил он себе. – Это больше, чем мне нужно».

Он прибыл в помещение, занимаемое Изильдой в самом конце бывших подсобных служб, строений, служивших казармой двумстам охранникам развалин, все левое крыло которых, как раз это, предназначалось офицерам.

Изильды там не было.

Граф послал на поиски двух своих людей. Они вернулись. Девушку никто не видел.

Однако она не могла выйти за ограду развалин.