креветку большим и указательным пальцами, отчего она чуть разжала свою маленькую пасть, а затем резко дёрнув, открутил ей голову.

– Не благодари, – в голосе Лавра слышалась насмешка, впрочем, его взгляд подтверждал это сполна.

И не собиралась, так и подмывало ответить Соню, но она промолчала, ограничившись кислой гримасой.

– Это мой брат, Лавр, – Нарц указал на черноволосого молодого человека с жестким взглядом и волевым подбородком.

Его глаза, такого же цвета как и у младшего брата отливали изумрудной зеленью, но она была другой, холодной, ядовитой.

– А вы же знакомы… – вдруг дошло до Нарца с опозданием.

– Верно, – язвительно заметил Лавр, – мы даже успели немного пообщаться…

Соня сжала челюсти, подобно той несчастной креветки, оставшейся без головы.

– Твой брат присутствовал на слушание моего дела, – обращаясь поимущественно к своему другу, спокойным голосом проговорила она, хотя ей хотелось рычать.

Нарц выглядел сконфуженным, растерянно поглядывая с одного лица на другое.

– Да, именно тогда, когда мой брат попал в лечебницу, истекая кровью. Ещё немного, и он бы больше не стоял здесь, – Лавр кинул на Соню презрительный взгляд, – зато подружке помог…

– Прекрати, Лавр, – не выдержал Нарц.

Тот вызывающе хмыкнул, сплюнув на землю.

– У неё уже есть один клоун, Максом зовут вроде. Ты тоже хочешь побороться за это звание?

– Не смей так говорить… – рявкнула Соня, чувствуя как вскипает изнутри.

– Не нравиться слушать правду? А ты я посмотрю, не так проста как кажешься… С виду блеклая, недалекая простофиля, а на самом деле прекрасный кукловод, а?

– Что?

– Любишь интриги, смуту, что бы за тебя поборолись? – продолжал издеваться Лавр, – только я не позволю манипулировать моим братом, ясно!

– Мной никто не манипулирует. И хватит уже, Лавр, я прошу тебя! – взвизгнул Нарц фальцетом.

– Ты слишком доверчив, братишка, – Лавр покровительственно положил ему руку на плечо, – да и вкус у тебя не самый изысканный.

Нарц демонстративно сбросил его руку и отчеканил:

– Нам пора.

– Мне тоже, – невозмутимо сказал Лавр, и ядовито подмигнув Соне, зашагал прочь.

Нарц стоял как вкопанный, провожая его взглядом. Вид у него был подавленный, взгляд опустошенный, на лице не кровинки, зато уши горели огнём. Кажется, даже с кинжалом, торчащим из предплечья, он выглядел поживее.

– Не бери в голову, – попыталась утешить его Соня, хотя внутри неё разливалась злость подобно жёлчи.

Нарц громко сглотнул, как глотают обиду.

– Не пойму, что на него нашло, – пробурчал он, – обычно он не такой…

– Ты в этом уверен?

– Что ты хочешь сказать? – тут же насупился Нарц.

– Ты его очень любишь и не совсем объективен…

Брови Нарца резко сошлись на переносице, отчего его лицо приобрело некрасивую резкость, и он стал похож на своего старшего брата.

– Просто Лавр привык оберегать меня с самого детства, вот и сейчас… Да, он бывает грубоват, но это не со зла, поверь.

Соня натянула скептическую улыбку.

– Вам нужно поближе познакомиться, я уверен, что вы найдёте общий язык, – в голосе Нарца зазвучала надежда, – приходи завтра ко мне на выписку, там будет Лавр и мои родители.

– Ой, нет, – вырвалось у Сони, – как – нибудь в другой раз. Ну, ты понял, что я имею ввиду, – быстро поправилась она, прищуриваясь от ветра, который снова усилился.

С погодой стали происходить изменения, словно вторя Сониному настроению. Только что просветлившийся небосклон заволокли темно сизые тучи, готовые выплеснуть порцию дождя. Люди спешно кутались в плащи, ускоряя шаг. Соня и Нарц последовал их примеру.

– Если хочешь, можем завтра отметить твою выписку у меня дома, – неожиданно для самой себя предложила Соня, – где-то в шесть – семь вечерних потоков. Я приглашу Леону, Финта, Макса.

– А без них никак нельзя? – с крохотной надеждой в голосе спросил Нарц, на что Соня отрицательно замотала головой.

– Хорошо, – согласился он, ловко поймав на лету жирную креветку, летевшую ему в лицо.

Ветер, ненадолго сдав свои позиции, видимо решил наверстать упущенное, и стал с удвоенной силой хлестать по щекам. Следом за ним подоспел и дождь, серой пеленой обрушившись на город. Соня и Нарц галопом бросились под парящие кустарники, пытаясь укрыться под их густым пологом, усыпанным сиреневыми бутонами. Этот порыв был странным, ведь последний год, на Алькаре сильный ливень, не редкость, а наоборот частое явление, к которому все привыкли. Видимо, недаром, это место называлось Прудами признаний. Молодые пары, так и тянуло прильнуть к дурманившим разум цветам, и возможно, признаться друг другу в чем – то сокровенном.

– Вот и закончилась наша прогулка, – с сожалением в голосе проговорил Нарц, поправляя Сонин капюшон.

– Все было чудесно, если не считать креветки, – она подняла вверх все еще распухший палец, на котором рядом с ногтем виднелась бордовая зазубрина от укуса.

– И моего брата, – угрюмо добавил Нарц.

– Не будем об этом.

– Я с ним поговорю, обещаю, – заверил он, на что Соня кисло улыбнулась.

Дождь продолжал лить нещадно, не собираясь сбавлять темп. Почти все прохожие разбежались, а кто остался, те спрятались под парящими кустарниками. По воздуху, вместе с оторванными листьями, ветками и другим мусором проносились розовые креветки, уносимые разъяренными порывами ветра.

– Мне нужно ещё на занятие, – вспомнила Соня, нащупав учебный блокнот, припрятанный в плаще.

– Тогда побежали, – кивнул Нарц и они вынырнули из – под цветочного навеса.

41

Добравшись до учебного центра, первым делом Соня нашла Леону, с которой у нее проходил совместный урок по самопознанию. Его вёл господин Кудей, такой же своеобразный, как и сам предмет, вдоль и поперёк сплетенный из шарад и загадок. Вечно взлохмаченный с удивленными, чуть на выкате глазами, он имел привычку спорить сам с собой вслух, нервно грызя при этом пишущий колпачок.

По мнению Леоны, он так углубился в познание самого себя, что стал немного чокнутым.

– Сегодня мы не станем изучать новую тему, – сообщил господин Кудей, чем вызвал в аудитории всеобщее одобрение. – Это будем напрасной тратой времени и сил, – добавил он, сморщив и без того сильно морщинистое лицо. – Все равно вы ничего не запомните, сейчас ваши мысли далеко отсюда и совершенно не связаны с моим предметом.

У Сони давно сложилось впечатление, что этот странноватый человек умеет читать чужие мысли. То ли высочайший профессионализм, то ли особые знания, но он точно был непревзойденным провидцем человеческой натуры и даже недалекого будущего.

– Кто – то из вас сейчас страдает от неразделенной любви, кто-то обдумывает наряд на предстоящий праздник, а у кого-то все мысли о подарках, – прошуршал он вкрадчивым голосом, вглядываясь в лица собравшихся, – на вашем месте, я бы заглянул в магазин госпожи