улице второй день подряд стояла сухая, безветренная погода с проблесками лиловых лучей, пробивающихся сквозь сизую небесную навесу. Прогулка на свежем воздухе при отличной погоде, без дождя и ветра, казавшаяся раньше обычным делом, сейчас воспринималась как настоящее чудо.

Решив сначала навестить Макса, Соня направилась к длинным корпусам орлианника. К сожалению его там не оказалось, и как сообщил его сменщик, он находился на Тиберлоу – арене. Ну конечно, как же она сама не догадалась, Макс же взял на облёт двух новых птиц. При мысли о стадионе и диких орлианах, Соне стало немного не по себе. Неудивительно, память о незабываемых днях, проведённых в лечебнице, еще не покрылась пылью. Взяв себя в руки, она направилась по уже знакомой дороге, стараясь не обращать внимания на подрагивающие колени. Рядом со стадионом Соня заметила высоко в небе орлиана, брыкающегося как необъезженный жеребец. Он рвал и метал, пытаясь скинуть с себя человека, словно приклеенного к его спине.

– Посторонним вход запрещен, – пробубнил стражник, преградив ей проход на стадион.

– Я бы хотела встретиться с Максом Романовским, он облетчик, работает здесь.

– Я знаю, кто такой Макс, – сказал страж. – Он сейчас занят. Я могу передать ему, что нужно.

Соня замялась.

– Это личное…

– Вы его девушка?

– Угу, – кивнула Соня, чувствуя себя жутко неловко.

Мужчина призадумался.

– Так уж и быть пущу, только к спортядру не подходить ближе, чем на пятьдесят метров.

– Хорошо, – обрадовалась она, отметив про себя, что меньше всего желает приближаться к разделительной ограде.

Страж приоткрыл ворота, и Соня проскользнув внутрь, засеменила по широкой дорожке между пустыми трибунами, тянувшимися ввысь. Ее взгляд снова устремился в небо, где строптивый орлиан, выделывал вращательные пируэты, не покидая надежды сбросить с себя всадника. Это был настоящий танец: дикий, свирепый, отчаянный и безумно красивый. Соня наблюдала за ним зачарованно, с восторгом, даже не моргая. Через какое – то время, ей показалось, что прыть орлиана поутихла, его движения стали более сглаженными и он начал слушаться. Да, Макс подчинил его. Поток внезапной радости и гордости за своего друга так охватили Соню, что она подскочила на месте, и победно вскинув руку, закричала:

– Так держать, Макс!

Заметив свою подругу, он приветственно замахал руками, видимо забыв, что под ним не его верный Крепыш, а дикая птица, готовая скинуть его в любой момент. Так и произошло. Резко накренившись, орлиан сделал стремительный выпад вперёд, отчего Макс кубарем слетел со спины птицы. Все случилось в считанные секунды. Вот Макс летит в воздухе, отчаянно размахивая руками, еще мгновение и он уже распластался на траве.

– Макс! Макс! – Соня стремглав бросилась к нему, перепрыгивая через многочисленные ряды стадиона. Его стон, похожий на вой зверя смешался с хлопками крыльев орлиана, подучившего долгожданную свободу. Не обращая внимания на предупреждающие выкрики спешащих к ее другу людей, Соня выскочила на поле.

– Макс, о нет… – пролепетала она, склоняясь над ним, – давай я помогу тебе подняться.

В этот момент к пострадавшему подбежало двое спасателей в светло-зеленых накидках.

– Здесь не больно? А здесь? Пошевелить пальцами сможешь? – сыпал вопросами штатный лекарь, осматривая ногу Макса. – Похоже на растяжение, – констатировал он, – нужно отнести его в лечебный корпус. Принеси носилки, – обратился он к своему напарнику, следившему за птицей, нарезающей круги над стадионом.

Ноги орлиана были крепко пристегнуты к тросу, который сдерживал птицу на пути к свободе.

– Не нужно носилок, я сам, – прохрипел Макс.

Ухватившись за спасателей, придерживающих его, он встал на одну ногу. Вторая нога, слегка подогнувшись, безжизненно волочилась по зеленому полю.

Обнадеженный орлиан, кружащий над стадионом все сильнее дергал трос, который врезаясь ему в лапу, причинял боль. Птичий визг становился все более пронзительным, душераздирающим. Спустя несколько минут в небо взмыли два облетчика, тянувшие за собой длинную сеть. Чем ближе они подлетали к орлиану, тем ожесточеннее он становился, выставив вперед свои острые когти.

– Правее, еще правее! – послышались крики людей, собравшихся на стадионе.

Даже операция по спасению ноги Макса остановилась, все наблюдали за происходящим в небе.

– Если они не справятся, придется звать стрелков, – сказал один из спасателей.

– Стрелков? – напряглась Соня.

– Там снотворное, – успокоил ее Макс, не сводя глаз с трёх орлианов, кружащих в небе, – если они поднимутся выше метров на тридцать, и не будут тормозить, то у них все получиться.

Словно услышав его подсказку, облетчики именно так и поступили. Растянув сетку, они куполом накрыли измученного орлиана, который тут же прекратил сопротивляться.

– Готово, – выдохнул Макс и снова запрыгал на одной ноге, поддерживаемый спасателями, направляясь в лечебный корпус.

В просторной светлой комнате, они уложили его на кушетку для более досконального осмотра.

– Если бы не защитный костюм, твои травмы могли быть куда серьезнее, – покачал головой лекарь.

– Хорошо, что у меня есть защитный костюм, – попытался пошутить Макс, но его шутку явно не оценили.

– Тебе очень повезло, что отделался лишь растяжением связок голеностопного сустава, – с серьёзным лицом проговорил спасатель, – если бы ты упал с чуть большей высоты, то все было намного хуже.

Соня, стоявшая рядом, еле слышно пискнула.

Спасатель, видимо, забывший о ее существовании резко повернулся к ней и строго сказал:

– Попрошу вас покинуть помещение.

Соня кивнула, но продолжила стоять на месте, не сводя взволнованных глаз со своего друга.

– Макс, я … … – замялась она, поглядывая на двух спасателей, которые тоже внимательно ее слушали, – я хотела пригласить тебя в гости. Сегодня выписывают Нарца (на его имени Макс громко простонал) из лечебницы вот я и решила… В общем, если есть желание приходи …

Последнее слово звучало как издевательство.

– Хорошо, я подумаю, – простонал Макс, с которого как раз стягивали защитный костюм.

– Я буду тебя ждать, – сказала Соня напоследок, и пулей вылетела из стадиона.

Она шла в сторону Цветного рынка и ругала себя на чем свет стоит. Камни и гравий, попадающиеся по пути, безжалостно получали пинки обиды, улетая в стороны. Ну почему у неё вечно все выходит наперекосяк?

«Лузер – твое второе имя», вспомнила Соня слова старшей сестры, любившей так ее величать. Интересно, это навсегда или все же лечиться какой нибудь волшебной таблеткой, от хронического лузерства?

43

Цветной рынок гудел подобно разворошенному муравейнику. Соня уже была здесь несколько раз, но такого ажиотажа раньше не наблюдала. Видимо, предпраздничная истерия вконец охватила Тиберлоу. Мужские смокинги, женские платья всевозможных фасонов и цветов, многочисленные шляпки, меховые накидки, муфты, горжетки сыпались на покупателей со всех сторон.

– Это великолепное болеро создано специально для вас! – продавец ловко накинул на Соню