Ох! Я и забыла о нем! Ведь могла сделать то же самое! Как же хорошо, что Бен сообразил и сделал это сам!

Огненный вал налетел на купол, расплескался по нему яркими слепящими сполохами света, стек на землю и исчез…

– Что это было?! – прошептала потрясенная Луизанна. – Очередное покушение на нашего принца?

– Не может быть!

– Нет, не верю, что магистр… – недоуменные возгласы раздавались со всех сторон.

Я обернулась и посмотрела на преподавателя. Он что-то кричал, но магический купол не пропускал звук, так что оставалось только догадываться, что именно пытается сообщить нам наставник.

Кажется, он и сам понял, что мы не слышим его. Он взмахнул руками, извлек из воздуха радужную бабочку – точную копию той, что мы видели в одном из помещений вивария, дунул на нее. Бабочка исчезла.

Наши с Беном сокурсники начали приходить в себя. Они с интересом подходили к стенкам купола, трогали его, пытались пройтись сквозь едва видимую преграду, смеялись…

Я махнула напарнику:

– Наверное, купол уже можно убрать.

– Я пока не научился это делать, – шепотом признался принц.

– Святая Чаша! Бен, это… страшно! Ты помнишь одно из свойств такого купола?

– О чем ты, Нель?

– Он непроницаем для воздуха, Бен. А нас здесь – два десятка человек...

Когда до напарника стал доходить смысл моих слов, его зрачки расширились, лицо побледнело.

– Неужели, вместо того, чтобы спасти, я погублю нас всех?! – на отчаяние, проступившее на лице парня, было больно смотреть.

Прежде, чем я успела что-либо ответить, откуда-то появился магистр О'Ринэль. Он подошел к куполу, сунул руку прямо в светящееся и дрожащее марево, произнес что-то неслышимое, и полусфера треснула, как яичная скорлупа, осыпалась наземь и исчезла.

Я выдохнула с облегчением.

– Все хорошо, Бен! Ты нас спас! – утешила напарника.

Но самое неприятное оказалось впереди. 

– Это не адепты, а толпа малолетних идиотов! – услышала я голос магистра по мирознанию. – Никогда еще не видел, чтобы одна невоспитанная аристократка размахивала руками, пугая зверей, а другой, еще более высокопоставленный аристократ ставил защиту от безвредной иллюзии!

– Этот огненный вал был иллюзией?! – Беньямин гневно сжал кулаки. На его скулах заходили желваки. – А вы не думали, магистр, что нас следовало предупредить об особых способностях лифанов?

– Во-первых, если бы вы их не спровоцировали, животные не направили бы иллюзорный огонь в вашу сторону! – в голосе преподавателя слышалось неподдельное возмущение. – Во-вторых, адептка инг Сервиль еще до начала занятия обязана была раздать вам свитки с инструкциями по поведению в виварии!

– Нам ничего не раздавали! – Леонард развернулся к Жисселии и уставился на нее требовательным взглядом.

– У меня вылетело из головы! – взвизгнула Жис.

Не знаю, чем бы закончилось выяснение отношений между ними, но вмешался магистр О'Ринэль:

– Тихо! – приказал он, и все разом умолкли. – Вы, магистр, обязаны были раздать инструкции сами, или хотя бы проверить и убедиться, что все адепты ознакомились с ними. Я считаю, что это преступная небрежность с вашей стороны!

– Но-о я и подумать не мог…

– Вам не нужно было думать! Достаточно было выполнять правила так, как они записаны в кодексе наставников академии! Я обязан доложить о том, что случилось, ректору…

– Я пойду с вами, магистр, – преподаватель мирознания решительно подошел к куратору. – Лучше сразу узнать, какая кара меня ждет.

Магистр О'Ринэль кивнул, соглашаясь, потом оглянулся на нас:

– Господа адепты, двигаемся к портальной арке вслед за мной. После выхода из арки можете быть свободны!

Мы всей толпой побрели за наставниками, переговариваясь на ходу.

– Что это было, Беньямин? Что это был за купол? – подошел к принцу Бедвар.

– Программа второго курса, друг. Куратор решил научить нас защитной руне «Каппа», которая позволяет создать непроницаемый магический купол, через который способен проникать только свет. Он решил, что такой купол может защитить меня от новых покушений… 

– Значит, магический купол… надо же! – скривила губки в усмешке Жисселия, которая прекрасно расслышала слова принца.

– Между прочим, Жис, принц и тебя спасал, хотя это ты подвела всю группу! – не выдержала, возмутилась Луизанна.

– Тише, напарница, – принялся утешать ее Леонард. – Некоторые особы не умеют быть благодарными. Это непоправимо.

Жисселия привычно задрала подбородок, подхватила под локоть свою подругу и демонстративно ушла вперед, давая понять, что ей с нами разговаривать не о чем.

– Интересно, как она добилась приглашения на Зимний бал от моего брата? – задумчиво глядя девице вслед, протянул Беньямин. – Не может же она ему настолько нравиться? Она совсем не в его вкусе!

У меня были некоторые предположения на этот счет, но делиться ими с друзьями я не стала. Зато решила рассказать об этом куратору на ближайшем индивидуальном занятии.

Очередное индивидуальное занятие с куратором должно было состояться за два дня до Зимнего бала, после которого адептам давалось целых пять выходных дней.

В этот день я шла на встречу с Вейлом О'Ринэлем с особым нетерпением: мне хотелось поделиться с магистром новостями, а заодно узнать, будет ли он на балу. Я понимала, что мужчина вряд ли станет танцевать, но даже просто видеть его в ночь карнавала было бы для меня большим счастьем.

Куратор, похоже, тоже соскучился по мне: последнее занятие по рунической магии было за три дня до этой встречи, а по вечерам нам сейчас видеться было некогда. То ли из-за подготовки к празднеству, то ли из-за каких-то других забот, но магистр О'Ринэль последнее время не гулял со мной по вечерам. Он лишь здоровался, когда я, несмотря на мороз, распахивала окно, слал мне полные тепла и сожаления взгляды, быстро обходил наш дом и исчезал в рано наступающей тьме…

– Орнелла, хорошая моя! Как же я соскучился! – Магистр схватил меня в свои сильные объятия сразу, как только я переступила порог его кабинета.

Я даже удивилась его горячности: обычно мужчина все же старался вначале позаниматься со мной, а уж потом мы давали волю своим чувствам. В этот же раз… я не успела даже ничего ответить, а Вейл уже сорвал с груди амулет и склонился к моему лицу, покрыл поцелуями щеки, нос и, наконец, добрался до губ.

Мне была так приятна его явная нетерпеливая жажда, что я и не подумала возражать и сопротивляться! Прижалась к широкой сильной груди мужчины, закинула руки ему на шею, запустила пальцы в темные вьющиеся волосы… Ах! Как же мне этого не хватало!