Я стала обходить донжон вокруг, ощупывая рукамигладкие камни, надеясь, что отыщется какой-нибудь потайной вход, нобезрезультатно. И вдруг я почувствовала нечто необычное: воздух будто загустел,заволновался, и странное напряжение повисло вокруг меня. Я тут же бросиласьпрочь от этого места и вовремя спряталась за ближайшим углом. Выглянув из-застены, я увидела, как из колышущегося воздуха выпрыгнула груда напряженныхмускулов. Это была Горгона.

Она приземлилась, встряхнулась и огляделась. Ксчастью, демон меня не заметил, так как я была в тени и с подветренной стороны.Я легла на землю, плотно уложенную плоскими камнями и стала следить заГоргоной. Она подошла к двери башни и лапой нажала какой-то рычажок с боку.Дверь разделилась на две части и разошлась в стороны. Пес-дух вошел внутрь.

Подобравшись к открытой двери, я увиделавинтовую лестницу, ведущую вверх и вниз. Судя по проторенной в пыли тропинке,Горгона отправилась вниз. Туда же собралась и я, но передумала: запах.Проклятая бестия меня сразу почует. Но как же тогда подобраться к нейнезаметно, ведь единственным моим козырем в схватке с ней была бы внезапность.

Времени оставалось все меньше и меньше.Уставший, не спавший и голодный мозг отказывался выдавать мне что-то более илименее разумное. Снизу донеслись приглушенные голоса и лязг открывающихся дверей.Сомнений уже не было: Горгона явилась сюда, чтобы выполнить приказ хозяйки.Удивительно, что она еще так опоздала.

И я решилась. Не видя другого выхода, собраввсе остатки силы и воли, я прокричала в дверной проем:

--Эй, ты! Дьявольское отродье! Выходи! Надопотолковать!

Внизу наступила тишина, долгая и напряженная.Но я знала, что сейчас должно было произойти. И не услышав ни единого звука, япочувствовала, не знаю по чему: по движению воздуха, напряженности темноты илипо неощутимой физически вибрации каменных ступеней, что Горгона медленно иуверенно продвигается в мою сторону, готовясь к решающему прыжку. Ничего неслучилось, только нервная напряженность спертого воздуха достигла предела, и ярезко отпрыгнув от двери, вжалась в стену. В то же мгновенье из проемавыпрыгнул пес-дух и приземлился, взметнув облако пыли.

--Браво, Беатриче! Ловко ты избежала первогоудара,--прошипела Горгона, но тебе все равно не спастись.

Я ничего не ответила, молча обнажила меч и всяпревратилась в зрение, готовясь к атаке. Но она не торопилась и решила, видимо,усыплять мою бдительность болтовней:

--Как умна и хитра моя хозяйка,--говорилаона.--Она верно предположила, что нужно подождать, пока ты сама явишьсявыручать полукровку. И тогда можно будет прикончить вас обоих. А то Гавр совсемстал нерешительный. Удивляюсь, как он сразу не убил тебя, узнав об измене.

В любую секунду я ожидала прыжка Горгоны, ноона тоже ждала момента, когда я хоть немного расслаблюсь. Из подземелья башнидонесся звон цепей. Ю-Ю был жив. Это придало мне немного уверенности. Но стоиломне лишь чуть повернуть голову на звук, как чудовище, даже особо не напрягаясьи не делая захода, прыгнуло на меня. Я едва успела увернуться, сделавстремительный прыжок в сторону. Горгона не стала ждать, пока я опомнюсь и тутже набросилась сбоку. Я снова отскочила, но на этот раз бестия оставилаглубокий красный след на моем обтянутом джинсой бедре. Я даже не сразупочувствовала боль, только краем глаза увидела, как расплывается по ноге мокроебурое пятно.

Демон играл со мной. Это было видно по еголукавой собачьей морде, напоминавшей в тот момент улыбку мультяшной Багиры.Горгона явно наслаждалась моей беспомощностью и не принимала в расчет острыймеч. Улучшив момент, я наскочила и нанесла удар. Она увернулась, но ее мордастала серьезной и свирепой. Начиналась настоящая схватка. Я стала снова и сноваделать выпады, но дьяволица ловко уклонялась от них и становилась все злее.Остановиться было уже невозможно. Я чертовски разозлила саму смерть. Глаза ееполыхали красной яростью. Я размахивала увесистым мечом у нее перед носом, чтобне дать ей возможности напасть. У меня начали уставать руки, но нельзя былосделать передышку. Это значило бы попрощаться с жизнью.

И вдруг Горгона сделала невероятный прыжок настену донжона и, отпружинив от нее полетела сверху прямо на меня. Это длилосьтолько миг, но мне показалось, что время растягивается, как в замедленнойсъемке. Перекошенная злобой морда чудовища, дециметровые клыки, огромные когтии гора каменных от напряжения мышц стремительно приближались ко мне. Мои глазав паническом ужасе уставились в самую середину ее груди, а руки, словно и неподчиняясь никакому сигналу мозга, сами собой совершили какое-то молниеносноедвижение.

Я не успела ничего осознать. Туша Горгоны совсе тяжестью рухнула на меня. Я упала, пребольно ударившись о камни мощеногоподворья и отключилась на несколько секунд. Но инстинкт самосохранения тут жезаставил сознание, как субмарину из темных глубин, вынырнуть на свет божий. Ясобрала в пучок мысли и тут же поняла, что тяжелая туша, неподвижно лежащая намне - это Горгона, а теплая лужа, в которой я оказалась и от которой промоклався рубашка - ее кровь. Она была мертва. Мой меч проткнул ее насквозь.

С немалым усилием столкнув с себя труп грозногочудища, я с трудом вытащила из его груди свое оружие. С ног до головывыпачканная кровью, своей и своего поверженного врага, едва передвигая ватныеот усталости и нервного напряжения ноги, я побрела к открытым дверям сторожевойбашни. Там в подвале должен был находиться мой "прикованныйПрометей".

Я совершила невероятное: убила Горгону.Поверить в это было почти невозможно. Мне казалось, что вот-вот я снова услышупозади себя ее грозный рык, и все начнется сначала. Некоторое время мне дажечудилось, что за мной кто-то крадется. Но, обернувшись, я убеждалась: пес-духВасилисы лежал поверженной грудой на камнях.

Я подошла к башне и, становившись у двери,крикнула вниз:

--Ю-Ю, ты здесь?

В ответ раздался лишь приглушенный звон цепей.Я опасливо вошла в проем, и дверь с грохотом сомкнулась за мной. Что еще задела?! Но отступать было нельзя, и я стала осторожно спускаться. Лестница, ктому же, была очень крутой и местами обвалившейся и выщербленной. Чем ниже яспускалась, тем темнее становилось, пока, наконец, я совсем перестала хотьчто-нибудь различать. Через несколько минут бесконечного спуска в кромешнойтьме, мне начало казаться, что я нисхожу в самый ад. Мне даже почудилось, что яслышу какие-то голоса из-за стен, стоны и глухие удары. Но прислушавшись, я ужене обнаруживала никаких звуков, кроме гулкого эха своих собственных шагов.

Если бы ни бой с Горгоной, я, наверное, здоровобы трусила, но теперь мне не было страшно. Адреналин кипел в крови и заглушалэтот страх перед неизвестным и странным. Наконец, когда глаза уже привыкли ктемноте, внизу я стала различать слабый свет.

--Ю-Ю, ты здесь?--спросила я у тишины.

--Гы-х,--услышала я знакомый хрип, который,по-видимому, должен был обозначать "да".