устали морально. Павел их понимал – они уже представляли себе безопасный уют Заставы, и тут пришельцы решили устроить им авиакатастрофу. Надо было и людей из-под самолёта вытаскивать, и оборону организовывать. И, как назло, он остался единственным в строю офицером – Швецов был под «Драккаром».

Решив про себя, что он с одним МКП будет отбиваться от угрозы с воздуха, в то время как троица «Мухтаров» будет пытаться перевернуть транспорт, Павел выглянул из-за «Драккара». Оценил, называется, обстановку – едва корпус мобильного комплекса показался над бортом, в него тут же врезалась капля! Похоже, пришельцы основательно решили взять на вооружение тактику камикадзе. Павлу очень повезло, что удар пришёлся по касательной, защиту кокпита он не проломил. Но двадцатитонная машина пролетела несколько метров и рухнула на спину.

Таран не только ещё раз потряс уже не раз пострадавший за сегодня мозг Павла, но и системы машины. Управление на нервных импульсах, а вместе с ним и связь ушли в перезагрузку. Машина полковника валялась на земле почти парализованная, и ему оставалось безучастно наблюдать, как мечутся под огнём остатки его взвода. Быстро бегущая полоска восстановления давала некоторые перспективы на участие Павла в бою, но сколько к тому моменту в строю машин останется?

И в этот критический момент прилёгший не по своей воле отдохнуть полковник заметил, что к пальбе его взвода присоединились трассеры откуда-то слева. Боеспособные «Барсуки» с Заставы точно добраться бы не успели. Слишком мало времени прошло после падения. Неужели часовым вдруг пришли на помощь армейцы? Но как они смогли так быстро среагировать?!

Пискнуло оповещение о том, что системы «Мухтара» очнулись. Полковник рывком поднял машину, повёл корпусом, и обнаружил четыре нёсшихся к месту падения МКП, стрелявших на ходу.

– Держитесь! Мы идём на помощь! – бойко отрапортовал голос по радио. Тут бы Павлу обрадоваться, но он, наоборот, впал в ступор. Ведь этот бойкий голосок принадлежал погибшему человеку. Кукле-Тане.