«Яды, которые мы выбираем» и «Запахи, которыми мы наслаждаемся». Крим мог использовать как средство эскапизма романы Джейн Остин, Чарльза Диккенса, Виктора Гюго, Германа Мелвилла и Марка Твена. В результате непреднамеренной жестокости люди, которые не могли покинуть своих камер, получили доступ к более чем 600 книгам о путешествиях.

Крим имел право принимать одного посетителя раз в два месяца. Его брат Дэниел несколько раз приезжал в Джолиет, находящийся в 1500 километров от его дома, хотя встреча и длилась не больше получаса. Тема разговора всегда была одной и той же. «Каждый раз, – вспоминал Дэниел, – он заявлял о своей невиновности в преступлении, говоря, что его осудили на основании ложных показаний». Похоже, что только один член семьи поддерживал связь с осужденным. Во время пребывания в тюрьме Крим переписывался с живущим в Бруклине Дэниелом.

Заключенные Джолиет маршируют в ногу (авторская коллекция)

Начальник тюрьмы, Макклафри, был знаком с Кримом. Он видел его почти каждый день, по крайней мере на расстоянии, пока в 1888 году не ушел в отставку, чтобы стать начальником другого исправительного учреждения. «Образцовый офицер, – сказал Уэтмор о своем боссе, – которого уважал, боялся и которым восхищался каждый преступник». Годы спустя у журналиста появилась причина расспросить бывшего начальника об одном из таких заключенных – докторе Криме. «Он был умным парнем, – вспоминал Макклафри, – и всегда утверждал, что был осужден на основании лжесвидетельских показаний».

* * *

Небольшую заметку в колонках объявлений The Belvidere Standard за март 1885 года легко было не заметить. «НАСТОЯЩИМ УВЕДОМЛЯЕТСЯ, – говорилось в нем, – что нижеподписавшийся намерен обратиться к губернатору штата Иллинойс с просьбой о помиловании». Нижеподписавшимся был Томас Н. Крим.

С момента прибытия в Джолиет Крим постоянно посылал отцу письма, в которых заявлял о своей невиновности и умолял о помощи, и в конце концов Уильям Крим согласился поддержать прошение о помиловании к губернатору Ричарду Оглсби. Чтобы оплатить судебные издержки, летом 1885 года он отправил надзирателю тюрьмы Джолиет сумму, эквивалентную примерно 5000 долларов в американской валюте сегодня. Старший Крим «не придавал большого значения заявлению своего сына, – отметил начальник тюрьмы Макклафри, который читал и контролировал переписку каждого заключенного, – но был готов, если существовала хоть какая-то вероятность установления невиновности, предоставить деньги для этой цели».

Пожизненное заключение[26] в Иллинойсе XIX века не обязательно превращалось в пожизненное заключение, если только заключенный не умирал за решеткой. Губернатор мог помиловать или сократить срок наказания до определенного количества лет, и политическое давление часто становилось решающим фактором. Успешное прошение о досрочном освобождении «было не столько признанием реабилитации заключенного», как отмечалось в одном исследовании пенитенциарной системы штата, «сколько доказательством симпатии, которую он смог вызвать у влиятельных граждан». Если у заключенного имелись сторонники с хорошими связями и он мог убедить достаточное количество людей подписать петицию, обретение свободы было весьма реальной перспективой. Из 153 убийц, приговоренных к пожизненному заключению в Иллинойсе в период с 1818 по 1885 год, 42 помиловали, причем некоторые из них отсидели всего год. Еще дюжине пожизненные приговоры заменили на фиксированные сроки. Шансы на досрочное освобождение Крима составляли примерно 1 к 3.

Он нанял адвоката – Омара Райта из Белвидира, который также служил в законодательном собрании штата. Он взялся за это дело, даже несмотря на то, что представлял Джулию Стотт на коронерском расследовании смерти ее мужа. Это был проницательный выбор, и не только потому, что они оба верили, что Джулия Стотт лжесвидетельствала в суде. Райт был республиканцем, так же как и губернатор Оглсби, который недавно назначил Райта одним из трех комиссаров, курировавших тюремную систему Иллинойса.

Райт объединился с Джоном Дженнисоном, чикагским адвокатом, чтобы получить доказательства. Дженнисон собрал показания нескольких человек под присягой, которые подслушали разговор Крима с Мэри Макклеллан. Никто не вспомнил замечаний о неминуемой смерти Стотта или предложения «смешать лекарство», которое убило бы его через 20 минут. Дженнисон также поговорил и с самой Макклеллан. Оказалось, что у нее имелось несколько мотивов приукрасить показания. Она считала, что Крим планировал отравить ее и ее дочь Лину после того, как они поженятся, чтобы он мог унаследовать их имущество. «Он получил то, что заслужил», – сказала она. Более того, оказалось, что Макклеллан не потеряла 1200 долларов, которые внесла в качестве залога перед тем, как Крим сбежал в Канаду. Находившаяся в разговорчивом настроении, она рассказала, что шериф Эймс убедил ее, будто свидетельствовать против Крима будет «в ее интересах». По-видимому, так оно и было. «Она вышла из ситуации, – сообщил Дженнисон, – и ей не пришлось ничего платить, чтобы выполнить условия залога». Адвокат добавил к рассказу и собственное заявление с подробностями своего разговора с Кримом вскоре после смерти Стотта, когда врач сообщил об угрозе Джулии Стотт отравить мужа. Дженнисон подтвердил, что, следуя его совету, Крим связался с коронером округа Бун и настоял на эксгумации.

Райт, седобородый бывший директор школы, – адвокат противоположной стороны за глаза называл его «адвокатом учителей» – сосредоточил свои усилия на Джулии Стотт. Он отказался представлять ее интересы после коронерского расследования, сказал он губернатору, и почувствовал, что может раскрыть свои конфиденциальные разговоры с ней, потому что был убежден, что она убила своего мужа и действовала в одиночку. Она лжесвидетельствовала либо на следствии, говоря, что не прикасалась к лекарству мужа, либо на суде, обвинив Крима в его подделке. Более того, Райт утверждал, что судебный процесс был несправедливым – слухи и сообщения в новостях осудили Крима еще в процессе заседаний. Что еще хуже, судебный пристав, который сформировал состав присяжных, признал, что коллегия состояла из людей, которые заранее были настроены на обвинительный приговор. Райт распространил петицию в поддержку помилования с преамбулой, в которой Крим изображался жертвой предубеждения и лжесвидетельства. Также в ней утверждалось, что настоящий убийца «вышел на свободу, передав доказательства штатам». Петицию подписали более 170 человек, в том числе соседи семьи Стотт в Гарден-Прери.

Крим сделал свое дело. В мае того же года он составил бессвязное пятистраничное прошение о помиловании.

Он назвал улики против него ошибочными и заявил, что «не виновен ни в какой степени: ни словом, ни делом, ни мыслью». Два месяца спустя он попросил канадское правительство вмешаться в дело от его имени. К 1885 году Канада была самоуправляющимся государством менее 20 лет, и Великобритания все еще вмешивалась в ее отношения с другими странами. Запрос направили в британское консульство в Чикаго. Вице-консул Джон Данн несколько раз встретился с