для изменения тюремных приговоров, чтобы «уравновесить суровое правосудие рациональным милосердием» (авторская коллекция)

Дэвидсон продолжал давить. В марте 1890 года он обратился непосредственно к правительству, ссылаясь на то, что Крим стал жертвой несправедливого судебного преследования. «Произнесите слово, – призывал он, – которое освободит пленника и позволит угнетенным выйти на свободу». Затем он обратился к Фрэнсис Уиллард, президенту Женского христианского союза трезвости из Иллинойса и неутомимому стороннику сухого закона, избирательного права женщин и других реформ. Крим «так же невинен, как нерожденный ребенок», настаивал Дэвидсон. Уже через несколько дней в Вашингтоне рассмотрели аргументы в пользу обвинительного приговора Крима. Уиллард лоббировала сенатора США Шелби Мура Каллома, бывшего губернатора Иллинойса, который согласился поднять этот вопрос в разговоре с Файфером. Если, как полагали Дэвидсон, Райт, а теперь и Уиллард, «доктор Крим невиновен, – сказал Каллом Файферу в июле 1890 года, – конечно, его следует помиловать».

Дэвидсон, однако, кое-что скрывал от растущего круга сторонников – в какой-то момент он начал сомневаться в психическом здоровье Крима. Некоторые из писем, которые он получил из Джолиета, оказались тревожными, написанными «в самом необычном и бессвязном стиле». Он опасался, что Крим «сошел с ума».

Прорыв произошел весной 1891 года, когда Дэниел Крим убедил Джеймса Рейнера, чикагского аптекаря, прекратить сопротивляться освобождению Крима. Фуллер тем временем продолжал оказывать давление на Файфера. «Цели правосудия уже достигнуты, – сказал он ему в июне того года, – благодаря назначенному наказанию».

Двенадцатого июня Файфер наконец смягчился – прямо в 10-ю годовщину смерти Дэниела Стотта. «Ввиду неопределенного характера доказательств и существующих сомнений в виновности заявителя, – написал губернатор, – Крим является подходящим заключенным для помилования со стороны исполнительной власти». Пожизненное заключение заменили на 17 лет. Это было помилование на жизнь под другим именем, дающее ему право на освобождение в течение нескольких недель. Хорошее поведение во время пребывания в Джолиете, несмотря на нарушения, из-за которых он попадал в одиночную камеру, сократило новое наказание до отбытого срока. Он должен был выйти на свободу 31 июля.

Позже в прессе всплывут утверждения о том, что Крим купил себе свободу. «Разумное использование политиками 5000 долларов, – написали в The St. Louis Post-Dispatch, – обеспечило освобождение доктора Крима». Альфред Труд, чикагский адвокат, который успешно защищал доктора на процессе 1880 года по обвинению в убийстве Мэри Энн Фолкнер, считал, что «свободное использование денег поспособствовало „побегу“ Крима из Джолиета». «Деньги были переданы в руки хорошо известного политика, – сказал он журналисту, – который разумно ими воспользовался». Хотя он и не назвал имени политика, Труд был видным демократом, и, поскольку республиканцы стояли у власти в столице штата, он, вероятно, наслаждался возможностью напасть на своих соперников. Дэниел Крим позже признал, что вызволение его брата из тюрьмы обошлось его семье в 1000 долларов – эквивалент 28 тысяч долларов в наши дни, – но он не раскрыл имени того, кто потребовал или получил эту выплату. Душеприказчик Томас Дэвидсон, со своей стороны, отрицал какие-либо нарушения. Он настаивал, что семья Крима и судебные исполнители «оказали лишь законное влияние» и не более того. Благочестивый Дэвидсон, возможно, считал выплату целых 5000 законным средством положить конец тому, что он считал вопиющей несправедливостью.

Приказ об освобождении Крима в 1891 году, подписанный после того, как он отбыл почти 10 лет пожизненного заключения за убийство (архив штата Иллинойс)

Если Файфер внимательно читал дело о помиловании, он знал, что Крим предстал перед судом за убийство – и что его подозревали в других убийствах в Чикаго – за год до смерти Стотта. Даже если он и был невиновен в отравлении в Белвидире, Крима считали опасным человеком. Шокирующее число женщин, обратившихся к нему за медицинской помощью или абортом, умерли через некоторое время после процедур.

* * *

Артур Конан Дойл, ворвавшийся в детективную литературу после создания Шерлока Холмса, начал задумываться о преступлении и последующем за ним наказании. Некоторые люди, заключил он, настолько опасны – и с такой вероятностью совершат еще больше преступлений, – что их ни за что не следует выпускать на свободу. Если убийцу выпускают на свободу и он убивает снова, «разве государство не становится соучастником преступления, – спросил он, – даже если сторож, который намеренно открыл клетку и выпустил тигра, несет ответственность за жертвы этого тигра?»

Одной из первых остановок Крима после освобождения из тюрьмы Джолиет 31 июля стал чикагский офис «Национального детективного агентства Пинкертона». Годом ранее он нанял знаменитых частных детективов, чтобы разыскать Джулию Стотт, которая покинула Гарден-Прери после суда; признание, что она солгала на суде, объяснил он, могло помочь его ходатайству о досрочном освобождении. В «Пинкертоне» проверили слухи о том, что она снова вышла замуж или вела «сомнительную жизнь» в Сент-Луисе, но детективы так и не смогли ее найти. После освобождения Крим продолжил убеждать Фрэнка Мюррея, суперинтенданта чикагского отделения, продолжать поиски, хотя ему больше и не нужен был ее отказ от показаний.

«Задача кажется невыполнимой, – сказал детектив Криму, – и может стать пустой тратой денег». Агентство, по его словам, не собиралось проводить никаких дальнейших расследований. Если Крим хотел отомстить – если он планировал противостоять или причинить вред женщине, которая посадила его за решетку, – Мюррей больше не хотел иметь ничего общего с этим делом. «Казалось, он очень хотел найти миссис Стотт, – вспоминал он, – но в конце концов все же отказался от этой идеи».

Крим был в Чикаго только проездом. Он направлялся в Квебек, где провел остаток лета, предшествующего отъезду в Англию. Он так и не узнал, что случилось с Джулией Стотт. Но он запомнил имя Мюррея. И, выдумав детектива для осуществления одной из своих многочисленных схем шантажа в Лондоне, он наделил его именем У. Х. Мюррея.

Глава 33. Гоняясь за тенями

Соединенные Штаты и Канада, июнь – сентябрь 1892 года

Находясь летом 1892 года в Иллинойсе, инспектор Фредерик Смит Джарвис просмотрел тюремное досье Крима и подтвердил, что подозреваемый Скотленд-Ярда освободился из тюрьмы Джолиет всего за два месяца до начала отравлений в Ламбете. Он немедленно отправил копию записей инспектору Джону Беннету Танбриджу в Лондон.

Бывший начальник тюрьмы Джолиет Роберт Макклафри, который выступал за использование системы измерений Бертильона для выявления рецидивистов, гордился тем, что мог выявлять заключенных, которые, вероятно, снова будут совершать преступления после освобождения.

Он не удивился, узнав, что заключенный № 4374 снова подозревается в убийстве. «Он хорошо помнит Крима, – отметил Джарвис в кратком обзоре своих чикагских расследований, – поскольку видел его почти ежедневно».

Крим, по мнению