Где-то неподалёку располагался вход в подвалы особняка де Камю. Там можно и переждать. Не в самих погребах, конечно, среди винных бочек, а в тёплой постели графини, куда он уже несколько раз удосуживался попасть. Ей, видите ли, не так давно загорелось узнать, каково это — спать с вампиром. До сегодняшнего дня он её щадил, не отпуская всех низменных страстей, но нынче, пожалуй, даст себе волю. Свою задачу глупая бабёнка выполнила: отследила прибытие де Камилле и феи в Лютецию; но своими глупостями, творимыми под воздействием ревности, могла вот-вот привлечь внимание Инквизиции. Если уже не привлекла. Пропажа девок насторожила святош сразу, но след они так и не взяли… Пока. Но вот что она затеяла в борделе? Опорочить фею, оболгать — ещё туда-сюда, но графиня проболталась, самодовольно докладывая о своих «успехах», что для собственной безопасности оплела всех причастных и возможных свидетелей сетью молчания. При её-то неумении рассчитывать силы — как бы чего не вышло…

Но тут он вспомнил ещё об одной девице, похищенной, но пока не использованной, оставленной для себя, как запасной источник, превосходный, долго и тщательно оберегаемый, намеренно доведённый до последней жизненной черты… О невинной деве, заточённой им в одном из языческих подземных храмов. Ах, как сладок был её страх, и как глупы надежды, до сих пор лелеемые! Ей, видите ли, слышался иногда голос жениха, и наивная дурочка верила в скорое спасение, принимая галлюцинации за знаки свыше. Он не разубеждал: чем крепче её стойкость, тем дольше продлится игра.

Бедная глупенькая мышка, не в добрый час увидевшая свою госпожу постаревшей лет на сто!

На своё счастье, он в тот вечер решил лично, не доверяя шпионам, навестить Анжелику с вестями о приезде Филиппа в Эстре. Из Марселя, наконец, вернулся наблюдатель, но пришлось его выпить и немного преобразовать, добавив крови нетопыря для летучести: Уильям готовил несколько вариантов похищения феи, и в одном из них мог понадобиться крылатый. Проклятье! Если бы так же просто было заставить расти свои собственные культяпки, не развивающиеся, но и не втягивающиеся, из-за чего и приходилось таскать на спине то, что смертные считали горбом… Но на его крылья не действовали никакие зелья. И лишь в одном раритетном трактате он однажды прочёл, что есть на свете универсальная целительная магия, заставляющая ожить даже умершее, пробуждающая к росту усечённые или потерянные части тела, магия таинственных существ, которых даже в древности было наперечёт. Магия фей.

Цветочных фей. Ибо только они могли вложить энергию ростка и в окаменевшее от времени зерно, и в отнятую руку… А весть об удивительном исцелении Огюста Бомарше разнеслась по дипломатическим кругам очень быстро, и когда достигла ушей Сесила — тот понял: вот оно! Всё-таки нашёлся чудодей, способный оживить его крылья, без которых Уильям — никто, один из последних выживших расы, когда-то державшей мир в страхе, а теперь безвозвратно захиревшей. Аслан-бей, восточный мудрец и чудо-лекарь, не откажет ему в помощи — ведь, как настоящий учёный, он не будет забивать голову какими-то этическими соображениями, а с радостью ухватится за возможность исследовать одного из последних вампиров. Учёные — они такие.

О юной жене, растившей для мудреца какие-то особые целебные травы, он узнал позже. Не удивился, а лишь вздохнул с облегчением: вот она, последняя деталь! Новую кисть для Бомарше, разумеется, вырастил сам мудрец, но наверняка при этом использовал и способности супруги. Тайно, конечно, чтобы никто не проведал о его секрете.

На пятом десятке лет Уильям Сесил набрался достаточно житейской мудрости чтобы понимать: женщины, особенно юные, на прорывы в науке и медицине не способны. Конечно, чудо совершил Аслан-бей, а фейская магия — лишь один из компонентов в его таинственных эликсирах.

Известие о смерти почтенного мудреца огорчило его, но не убило надежду; ещё оставалась возможность перехватить его архив, а заодно и «новый компонент», и заставить поработать на себя. Бесс всё также поддавалась его ненавязчивому воздействию, золото работало исправно, подкупая нужных людей, в том числе и лейб-медиков, и, запугав королеву несуществующим проклятьем, удалось вовремя послать на перехват османскому кораблю самого Дрейка-младшего. Правда, при этом встречу с сыночком и фавориткой Генриха пришлось отложить, а жаль… Неплохое больное местечко, на которое можно было нажать при переговорах.

…Даже если эликсир на него не подействует — например, сам Уильям окажется староват для возрождения — что ж, у него почти взрослый сын. Роберт, умнейший и благороднейший юноша, «бедный маленький горбун», как его называют при дворе. Его не только жалеют, но и искренне любят. Ценят. Уважают. А главное — не ожидают от бесхитростного юного Сесила козней и интриг.

И если однажды получится доказать происхождение Сесилов от Эдварда Святого — что ж, в истории Бриттании уже был один горбатый король. Но того ненавидели — а этого примут с радостью.

И когда-нибудь угасшая древняя раса постепенно вернёт былое могущество.

Дальше этих туманных замыслов Сесил не возносился. Он задался целью решить самую животрепещущую проблему — оживить крылья, себе или сыну, уж как получится. Сам он пришёл к нынешнему процветанию незаметно для окружающих, шаг за шагом, начиная карьеру ещё при старике Вильяме — каким-то полунищим помощником секретаря. А сейчас — даже Бесс во всеуслышанье, порой, заявляет, что из всех её придворных единственный, кто живёт без долгов, да ещё притягивает золото в казну — это он, новоиспечённый барон Беркли и лорд казначей. Это Бесс ещё не знала, сколько золота он хранит в банках Антверпена и Гааги. Не для себя — для будущих крылатых Сесилов…

Кажется, он опять погрузился в недопустимые грёзы.

Сейчас самое время подумать об источнике.

Чудная дева, восхитительная дева, чья кровь так сладко пахнет даже через вены, просвечивающиеся на нежной шейке… Правда, ошейник на ней пришлось закреплять не ему, а заставить безмозглого управляющего: сам вампир не мог прикоснуться к своей добыче — обжигала святость помолвочного колечка. Судя по силе — освящённого не менее чем архиепископом, воздействием других святош, рангом ниже, он бы пренебрёг, почти не заметив. Но кольцо… да, останавливало. Впрочем, снять его вместе с пальцем было бы недолго, однако Сесил давно не играл с жертвой, вот и решил доставить себе удовольствие. К тому же, сладкая девственная кровь — мощнейший живительный родник, и хотя бы из соображений рачительности стоило его поберечь для особого случая. Вдруг пригодится.

Вот сейчас-то он от души вознёс хвалу своей предусмотрительности.

Пора развлечений прошла. Да, он хороший хозяин, но не скопидом, и умеет вовремя потратить хранимое сокровище на нужные цели. А иначе, какой от этого сокровища толк?

Мысленно пробежавшись по магическим каналам в своём теле, он удовлетворённо хмыкнул. Силы восполнялись. Распаханная когтями фамильяра грудь заживала. Вот и славно. Осталось добраться до источника — и припасть… Глянуть в последний раз в ещё живые глаза, полные страха, почувствовать трепетание прокусываемой жилы, тепло юного тела, впитать ещё несколько десятков непрожитых кем-то лет… Дура Анжелика решила, что он хранит девчонку в запас, для её жертвенника. Вот ещё!