– Ты о чем?

– Я о Катерине и ее семье.

Маша испытующе глянула на него.

– Ты хочешь сказать, что девочка нам врет? Нет, нежелаю даже рассматривать такую возможность.

– Мам, а почему ты ее называешь девочкой? Она жевзрослая!

– Взрослая-взрослая, – кивнул Бабкин. –Только младше нас с твоей мамой. Нет, я не хочу сказать, что она врет. Ноистория, которую рассказали ей муж со свекровью, при ближайшем рассмотрениикажется мне совершенно неправдоподобной.

– Почему?

– А что за ростовская мафия, у которой такие длинныещупальца, что она должника с его семьей даже в Москве достанет? Кстати, ктознает, что они в Москве? Вспомни: Катерина работает за всех, потому чтосемейству нельзя выходить из дома. Якобы приспешники мафии тут же увидят их,опознают и схватят. Но это же чушь!

– Да, странно, – признала Маша, не придавшая этомуфакту в рассказе Кати большого значения.

– Если быть последовательными, тогда и Катерине нельзявыходить из дома.

– Тогда им жить будет не на что.

– Вот именно. То есть выходить нельзя, но если оченьхочется кушать, то можно. А все, что касается русалки, вообще сплошная тайна.Зачем парню убивать коллекционера? Зачем прятать фигурку у себя под ванной?

– Ты рассуждаешь со своей точки зрения. А он вполне могверить, что русалка и впрямь магическая. Тогда все объяснимо.

– Неужели? Тогда как он узнал о фигурке, если жена емуничего не рассказывала? Бред какой-то. Слишком много явных глупостей инесостыковок. Мы вчера разговаривали с Макаром, он сказал то же самое, слово вслово.

– Как он, кстати? Я вчера уснула, а вы там сидели досамого утра…

– Как-как… Рисует свои сумасшедшие рисунки, сегоднясобирался ехать к вдове одного коллекционера, поговорить о русалке. Понимаешь,он рассчитывал, что фигурка может вывести его на Сковородова. И вот она –фигурка, а Сковородов неизвестно где. И непонятно даже, с какого конца егоискать, раз Вотчин мертв. В этой истории одно противоречит другому.

– Что ты будешь теперь делать?

– Для начала позвоню в Ростов. Слишком дурацкая этаистория с побегом от бандитов, чтобы можно было в нее поверить.

– Мне кажется, что Катю используют, – подумав,сказала Маша. – А она еще слишком мало видела и знает, чтобы это понимать.Посмотри – у нее словно жернов на шее от благодарности своему ничтожномусупругу. „Я ему должна!“ А ведь история и в самом деле странная, ты совершенноправ.

– Только давай договоримся, – предупредилБабкин. – Что бы я ни узнал о прошлой жизни ненаглядного Катерининогосупруга, рассказывать об этом ты будешь ей сама!

– Договорились.

Ни к какому следователю в понедельник Катя не пошла,оправдав себя нехваткой времени. И во вторник тоже не пошла. Хотя времени,откровенно говоря, у нее было более чем достаточно – комплект документов длятендера был давно собран, в четверг уже ждали неофициальных результатов, и в„Эврике“ воцарилось относительное затишье. Относительное – потому что, несмотряна затишье, все были какие-то возбужденные, нервные и странные.

Поначалу Катя списывала это на ожидание результатов конкурса,но, нечаянно застав в туалете плачущую Снежану, задумалась. Смешно былопредполагать, что Кочетова ревела из-за того, что ее отругала за разгильдяйствоАлла Прохоровна, или же она опасалась, что любимая фирма не сможет выигратьмиллионный тендер. Дело было в чем-то другом.

„И Шаньский ходит сам не свой, – вспомнила Катякрасавца мужчину. – А Эмма Григорьевна недавно повысила голос на уборщицу.Что у них у всех происходит?“

Впрочем, долго она над этим не задумывалась. У нее самойдвое суток прошли, как в тумане, наполненные ночами с Андреем, утрами сАндреем, завтраками и ужинами с ним, совместными заходами в маленькиймагазинчик возле его дома и спорами о том, что есть на ужин. Он был с нейсовсем не таким, как раньше, а веселым, ласковым, беззлобно подшучивающим. Запрошедшее время она ни разу не слышала, чтобы он заговорил с ней в тойотстраненно-ироничной манере, которую предпочитал прежде.

На работу они приходили по отдельности, и без надобностиКапитошин старался не подходить к ее столу. Их слишком выдавали взгляды,прикосновения и смех. Он дожидался Катю после работы в машине, отъезжал,останавливался у обочины и начинал жадно целовать, словно брал реванш за всепоцелуи, которых у них не случилось днем.

Именно по этой причине Катя и не шла к следователю срассказом о том, как нашла единственную пропавшую у убитого коллекционера вещьв квартире, снятой ее семьей. Стоило ей остаться одной, как совесть напоминалао том, что она бросила мужа и изменяет ему с коллегой. Совесть тыкала ее остройпалочкой в самое чувствительное место, заставляя вспоминать, как самоотверженноАртур вел себя, когда она попала в больницу. Как он занял для нее денег, и онивынуждены были бежать. „Может быть, он и убил, и русалку украл лишь затем,чтобы загадать желание о возвращении к прежней жизни. Он, наверное, не знал,что это обычная деревянная скульптура. Он хотел счастья для всех вас, и длятебя тоже, а ты… С Капитошиным!“

В конце концов Катя нашла для своей совести компромисс: онане возвращается к Артуру, но и не выдает его милиции. Ей самой было противно оттакого компромисса, но ничего лучше она не смогла придумать. Совесть на времязатихла, но Катя знала – она нашла лишь отсрочку, но не решение проблемы.„Слава богу, хоть мама оставила разговоры о том, что приедет на Новыйгод, – думала девушка. – До него осталось не так уж много времени“.

В четверг она прибежала на работу к одиннадцати, потому чтоездила с водителем за какими-то особенными канцелярскими папками, которыепонадобились Кошелеву именно сегодня. И только закрыв за собой стекляннуюдверь, сразу поняла, что случилось что-то нехорошее.

Оно витало в воздухе. От него поникли головки желтыххризантем, которые Катя выставила на подоконник в ожидании приезда НатальиГольц, от него сбилась красная ковровая дорожка, которая почему-то оченьнравилась Орлинковой, и никто не удосужился ее расправить. Катя привела дорожкув порядок, переставила вазу в тень с яркого зимнего солнца и пошла к кабинетуКапитошина, из которого доносились голоса.

Когда она открыла дверь, голоса стихли, и люди обернулись кней. Здесь собрались все, кроме самого Кошелева.

– Что случилось? – спросила Катя,нахмурившись. – Что за собрание?

– Позвонил член комитета, – спокойно сказалАндрей. – Официально итоги объявят завтра, но комиссия уже подписала акт,и результаты известны. Мы проиграли.

Катя разочарованно прищелкнула языком: „Действительнообидно. Игорь Сергеевич столько надежд возлагал на этот тендер. К счастью, дляфирмы это не смертельно. Или я чего-то не понимаю?“