- Да ведь с тех самых пор, как, - мандрагор запнулся, - кристаллы эти здесь понавешали, все маршруты наперёд просчитываются…

- Не о том говорите, господа! – сердито перебил его Касперский, не внимая моему предупреждению в виде сжимающихся пальцев.

«Что значит, с тех пор, как кристаллы понавешали?! Кто понавешал?!» - завопила я мысленно, но фамильяр, увы, меня не слышал.

И даже больше: разошёлся Каспер не на шутку.

Напряжение, должно быть, сказалось.

– Это я вам, как специалист говорю! – вопил он. - И не хочу сказать ничего плохого о ваших жёнах, но листья ваши под землёй совсем засохли, на рога больше похожи! Вы бы того… По домам бы сидели, эльфийским нектаром поливали друг друга, ну, или шампанским, или даже виски, кому что нравится! А не по всяким подземным шалындающимся туда-сюда пескам-шлёндрам таскались, честных ведьм пугали! Оно, глядишь, и рога б поменьше стали…

После такого хамского совета, а любой совет хамский, если его у вас не просили, нам ничего не оставалось, кроме рвануть со всех ног по дрожащему трамплину над пропастью.

Вслед нам раздавалось сердитый шелест:

- Держи шпионов!

- Это не наши!

- Лазутчики!

- Эльфийские лазутчики!

- Мы вообще – женщины!

- Какое свинское оскорбление!

Подхватив поудобнее возмущающегося и не лезущего за словом в карман Каспера, я прыгнула с шатающейся под ногами рее прямиком в мерцающий круг портала, очень надеясь, что падать с большой высоты не придётся. Я ж так все кости отобью...

Пространство завертелось, закрутилось и…

Нет, спасибо Леди Фортуне, на этот раз падать не пришлось.

Открыв глаза и мотая головой, отгоняя остатки головокружения после пространственного перемещения, я обнаружила себя сидящей за барной стойкой. Из струганных тёмных досок, в мерцающих звёздах.

Над стеллажами с бутылками – по большей части с чем-то ядовито-зелёным – находилась криво висящая табличка из досок, тоже грубо сколоченная, как и стойка и тоже в звёздах.

На табличке значилось:

«СЫТЫЙ КОРЕНЬ»

Я робко оглянулась, сделав вид, что заправляю локон за ухо. Заодно окинула взглядом таверну.

И вот увиденное мне совершенно не понравилось!

Знаете, есть такие картинки – чем дольше смотришь на них, тем страшнее делается. Только что это был стеллаж с бутылками – и вот уже в ядовито-зелёной жидкости начинают просвечивать черепа и чьи-то безжизненные глаза. Мерещится, что с рук присутствующих спускаются щупальца, а выщерблины на стойке вдруг превращаются в копошащихся тараканов и муравьёв, по запотевшему кухонному окошку пролегает вдруг кровавый след…

Причём вся эта чертовщина начиналась, стоило чуть отвести взгляд! Сместить фокус внимания. Но только, вздрогнув, вернёшь внимание на место – как всё тут же встаёт на свои места.

И остаётся внутри тягостное, гнетущее впечатление.

Я второй раз в жизни испытывала такое.

Первый раз – когда Ралфи привёз меня на место запечатанного сорок миллионов лет назад Разлома, того самого, что запечатал также и земную магию. Там магический фон был нулевым, чуть не отрицательным.

Здесь же магия была! Только вот какая-то… странная.

Я впервые с такой встретилась.

Было в неё что-то… холодное такое.

Обезоруживающее, обескураживающее…

Безжизненное совершенно.

Публика же в таверне «Сытый корень» была самая разношёрстная. Люди, наги, даже эклеши. Только все какие-то жизнью битые, что ли, как давешняя мандрагора. Измождённые, с потухшими глазами. За дальним столиком, правда, сидела шумная компания, завёрнутая в тряпки, впрочем, здесь многие так одевались. Кругом же пустыня.

Странными были и лица присутствующих. С одной стороны – обычные совершенно лица. Даже у тех, в тряпках. А стоит перевести взгляд с одного лица на соседнее, как то, первое, начинает «плыть». Размазываться в пространстве.

И это жутко.

Приглядевшись, я поняла, что оставляет самое тягостное ощущение.

Лица у странных посетителей, все, как одно, были знакомыми.

То есть не совсем знакомыми, а почти… Кто-то едва уловимо напоминал Вадика Еговрова, а кто-то оказывался вылитым магистром Плутонусом… но… Разительным сходством могла похвастаться лишь одна сторона лица неизвестного мага. Вторая была изрезана шрамами, а я сильно сомневаюсь, что магистр, которого видела не далее, как час назад в палаточном городке, успел этими самыми шрамами обзавестись…

С недоумением я разглядывала «плывущие» в пространстве лица однокурсников – и местных, и земных.

И это было жутко.

Соплохвоста мне в мантию!

Я даже «Горислава» увидела!

Причём бывший напарник и ныне беглый преступник подмигнул мне, как старой знакомой и даже дымящейся чашкой салютовал!

Что за магия такая, тьма меня дери?!

- Ритка, - не разжимая губ, пробормотал Каспер.

- М-м-м?

- У тебя платье…

Я опустила взгляд и выругалась.

Алебастрово-белая ткань обрела оттенок нежного девичьего румянца и уверенно стремилась к цвету нежного поросёночка.

- Оно что, розовое?!

Вместо ответа Каспер хрюкнул.

Ну, Ай-Син, вот это подстава из подстав! Оно, наверное, на фоне турмалиновых пирамид должно эффектно выглядеть! Но вот в этом террасуотском вестерне ведьма в розовом, да ещё и с белым котиком – галстук-бабочка на шее Касперского тоже зарозовел… смотримся, мы, должно быть, фрики фриками.

Сжав зубы от досады и помотав головой, я обернулась к стойке.  

За стойкой, а точнее, на стойке сидел ещё один мандрагор, тоже в браслетах и меланхолично протирал красно-зелёными листьями бокал.

Мы с Каспером, сидящим на соседнем стуле переглянулись с таким видом, мол, ты тоже это видишь?!

- Ну, что уставилась, ведьма? – нервно прошелестел мандрагор листьями. – Что заказывать будешь? Ты же новичок, да? А значит, чай за счёт заведения.

И, хихикнув, подмигнул.

Возможность общаться ментально всё ещё не вернулась, но взгляд Каспера был донельзя красноречив:

«Ритка, не смей здесь ничего пить!!»

Если честно, обидно стало. Ну ладно ещё, когда меня терранавтка Шхера безголовой зовёт, они здесь все снобы, но чтоб родной фамильяр фамильярничал…

- На то я и фамильяр, - сообщил Каспер, догадавшись о ходе моих мыслей, поднимая лапу с самым серьёзным видом. Я хмыкнула.