– Они подключены к другой линии?

– Нет, у нас только одна. Где вы установите магнитофон?

– Видимо, в подвале, – ответил первый техник, не глядя наТада. Он закреплял провода из телефона в прозрачном блоке, набитом пружиннымиконнекторами,

и в голосе техника ясно звучало«не-будете-ли-вы-стольлюбезны-не-мешать-нам-делать-свое-дело».

Тад обнял Лиз за талию и ушел с нею прочь, сомневаясь, естьли кто-нибудь в мире, кто способен уразуметь, что никакие магнитофоны и блокине способны остановить Джорджа Старка. Старк был повсюду, неважно, отдыхал лион или уже был в пути.

И если никто не хочет поверить ему, то что же он, Тад, можетподелать? Как, черт побери, он собирается защищать свою семью? Есть ликакой-нибудь способ? Он глубоко задумался, но когда все эти размышления ни кчему не привели, Тад просто прислушался к самому себе. Иногда – далеко невсегда, но иногда – именно таким путем к нему приходил искомый ответ.

Но не сейчас, однако. И он даже удивился, найдя себя вдругстоль глубоко отчаявшимся и опечаленным. Он подумал, не уговорить ли Лизподняться наверх, но затем вспомнил, что полицейские техники тоже там вскоредолжны появиться, желая сделать как можно более хитрыми его старомодныеоднолинейные телефоны.

– Негде даже прилечь, – подумал Тад. – Так что же мы должныделать?

Ответ был достаточно прост. Они должны были ждать, и этобыло все.

И им не пришлось долго ожидать следующего кошмарногоубийства: Старк все же добрался до Рика Коули и заминировал входную дверь егоквартиры, сперва умертвив двух техников, которые должны были проделать вквартире Рика те же операции, что и эти люди в гостиной Тада. Как только Рикповернул ключ в замочной скважине, дверь взорвалась.

Эти грустные новости сообщил Алан. Он отъехал всего на тримили по дороге в Ороно, когда по рации ему сообщили о взрыве. Шериф немедленноповернул назад.

– А вы нам говорили, что Рик в безопасности, – сказала Лиз.Ее голос и глаза были усталыми. Даже ее волосы, казалось, потеряли свой блеск.– Вы нам почти гарантировали ее.

– Я ошибался. Извините.

Алан был глубоко потрясен тем, как сейчас выглядела иразговаривала Лиз Бомонт, но старался изо всех сил не показать этого. Онвзглянул на Тада, который смотрел на шерифа в каком-то озарении. Невеселаяулыбка мелькнула в уголках рта Тада.

«Он знает, что я сейчас думаю», – возможно это и не былоправдой, но это выглядело абсолютно истинным для Алана. – «Ладно... может быть,не ВСЕ, но многое. Может быть, лишь только небольшую часть моих мыслей. Вполневозможно, что я делаю грязную работу по разгребанию дерьма, но все же вряд литак уж ошибаюсь. Я думаю, что он что-то знает. Он видит слишком много».

– Вы сделали допущение, оказавшееся неправильным, в этом вседело, – сказал Тад. – Это случается и с лучшими из нас. Может быть, вам следуетвернуться и подумать о Джордже Старке чуточку побольше. Что вы думаете, Алан?

– Что вы можете оказаться правым, – ответил шериф и сказалсамому себе, что эта мысль уже давно известна им обоим. И после этого никогдане виденное лицо Джорджа Старка, знакомое шерифу только по описанию Бомонта,начало постепенно вырастать у плеча Алана. Он еще не мог его разглядеть, но ончувствовал его присутствие.

– Я хочу поговорить с этим доктором Хердом...

– Хьюмом, – поправил Тад. – Джордж Хьюм.

– Спасибо. Я хочу поговорить с ним, поэтому я прощаюсь. ЕслиФБР действительно здесь покажется, не будете ли вы столь добры запустить менясюда снова?

– Я не знаю насчет Тада, но я буду очень рада, – сказалаЛиз.

Тад кивнул.

Алан сказал:

– Я очень сожалею по поводу всех этих несчастий, но большевсего о моем обещании, что хотя бы где-то все будет о'кей, а это оказалосьнеправдой.

– В ситуации типа этой очень легко недооценить что-либо, –ответил Тад. – Я сказал вам правду – по крайней мере, все, что я знаю – поочень простой причине. Если это Старк, я думаю, слишком много людей будутнедооценивать его до тех пор, пока уже ничего нельзя будет исправить.

Алан посмотрел на Тада, затем на Лиз. После длительногомолчания, которое нарушалось только голосами полицейских охранников за наружнойпередней дверью дома Тада (была еще и другая дверь позади дома), Алан сказал:

– Черт меня побери, ребята, вы действительно верите во всеэто?

Тад кивнул:

– Я – да, без сомнения.

– А я – нет, – произнесла Лиз, и оба мужчины в изумленииуставились на нее: – Я не верю. Я знаю.

Алан вздохнул и засунул руки в карманы.

– Есть одна вещь, которую бы мне хотелось узнать, – сказалшериф. – Если это то, что вы говорите... Я не верю в это, не могу верить в это,я предполагаю, что вы ответите... но если это есть, чего же хочет этоттреклятый парень? Просто реванша?

– Вовсе нет, – ответил Тад. – Он хочет того же, чего быхотели и вы, и я, окажись мы в его положении. Он не хочет быть больше мертвым.Это все, что ему надо. Не быть больше мертвым. Я единственный человек в мире,который способен заставить это произойти. А если и я не смогу или не захочу...тогда... он сможет по крайней мере убедиться, что он не одинок.

Алан уехал для беседы с доктором Хьюмом, а агенты ФБР тольконачинали свои допросы (если только этим словом можно было назвать то, чтопредставлялось столь странно бессмысленным и бессвязным), когда позвонил ДжорджСтарк. Звонок последовал всего через пять минут после того как полицейскиетехники (называвшие сами себя «телефонщиками»), наконец выразили полноеудовлетворение всеми своими хитроумными насадками, подсоединенными к телефонамБомонта.

Техники, конечно, были слегка разочарованы, но не столь ужудивлены, увидев старинные вращаемые диски на телефонных аппаратах Тада.

– Мужик, в это трудно поверить, – сказал один изтелефонщиков по имени Вэс (хотя тон его голоса как раз как бы и предполагал егоуверенность, что встретить столь допотопную штуковину можно было именно вздешнем захолустье).

Другой техник, Дэйв, кинулся к их грузовичку, чтобы найти тенужные адаптеры и все прочие приспособления, без которых им никак бы не удалосьзаставить телефоны Бомонтов идти в ногу с техническим прогрессом конца нашегостолетня. Вэс вытаращил глаза и посмотрел на Тада, словно хотелпроинформировать хозяина этого телефона, что тот живет еще в эре раннейтелефонизации Штатов.