Зато телефонщик лишь бегло взглянул на агентов ФБР, которыепроделали долгий и героический путь из своего филиала в Бостоне до Бэнгора, апотом через непроходимые дебри, заполненные дикими и жестокими медведями иволками, до Ладлоу. Для полицейских техников агенты ФБР могли быть ясно виднытолько в принципиально ином спектре, типа инфракрасного или рентгеновского.

– Все телефоны в нашем городке этого типа, – сказал Тадсмиренным голосом. У него все более явно проявлялись печальные симптомы острогорасстройства желудка. В обычных обстоятельствах это делало бы Тада чрезвычайноугрюмым и сомневающимся в смысле жизни. Сегодня, однако, он чувствовал лишьвозрастающую усталость и глубокую грусть.

Его мысли были обращены к отцу Рика, жившему в Таксоне, и кродителям Мириам, которые жили в Сан-Луи Обисно. О чем сейчас мог думать старыймистер Коули? А о чем сейчас размышляли Поннингтоны? Как они перенесут стольпечальные известия, эти люди, которых он сам никогда не видел, но очень частослышал их имена в разговорах с Риком и Мириам? Что чувствует отец, потерявшийсына, не маленького, но взрослого ребенка? Как можно справиться с этим простым,но необъяснимым фактом убийства?

Тад ощутил, что он думает об оставшихся в живых, а не обубитых, по простой причине: он чувствовал свою ответственность за всепроисходящее. Почему бы и нет? Если не он виновен в появлении Джорджа Старка,то кто еще другой? Александр Хейг? Тот факт, что устаревшая дисковая системаего телефонов сделала неожиданно сложным подсоединение подслушивающихустройств, также почему-то вызвал у Тада чувство вины.

– Я думаю, это все, мистер Бомонт, – сказал один изсотрудников ФБР. Он просматривал свои записи, столь же явно не замечая Вэса иДэйва, как эти двое никак не могли обнаружить его поблизости от себя. Теперьагент, чье имя было Мэлоун, захлопнул свою записную книжку. Она была в кожаномпереплете, с тиснеными серебром его инициалами в левом нижнем углу. Он был одетв консервативный серый костюм, а волосы были строго зачесаны налево на пробор.– Ты хочешь спросить что-нибудь еще, Билл?

Билл, он же агент Преббл, закрыл свою записную книжку, тожев кожаном переплете, но уже без инициалов, и покачал головой. – Нет. Я думаю,здесь все закончено. – Агент Преббл был одет в консервативный коричневыйкостюм. Волосы были также зачесаны налево и на пробор. – Возможно, мы зададимеще некоторые вопросы в ходе расследования, но сейчас мы получили всю нужную наданное время информацию. Мы хотим поблагодарить вам обоих за сотрудничество. –Он озарил Бомонтов огромной улыбкой, открывшей зубы, которые были либо недавновставлены, либо отличались природным совершенством, и Тад невольно подумал:«Если бы нас здесь не было пятеро, думаю, что он бы наделил каждого из насстоль чарующим сертификатом СЕГОДНЯ БЫЛ УДИВИТЕЛЬНО СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ!»

– Не за что, – ответила Лиз медленным, надломленным голосом.Она слегка потерла свой левый висок подушками пальцев, словно именно она былаприучена терпеть приступы жесточайших головных болей.

«Может быть, – подумал Тад, – так оно и есть».

Он посмотрел на каминные часы и обнаружил, что еще толькополовина третьего. Был ли это самый долгий день в его жизни? Ему не хотелосьдолго думать над этим, но он подозревал, что его предположения верны.

Лиз встала.

– Я думаю, что мне лучше немного полежать, подняв ногивверх, если не возражаешь. Мне что-то не по себе.

– Это хорошая... – «мысль», хотел, конечно, закончить Тад,но прежде чем ему удалось произнести это слово, зазвонил телефон.

Все посмотрели на аппарат, и Тад вдруг почувствовал биениепульса на своей шее. В груди, казалось, шевелилось что-то едкое, горячее иподымающееся кверху, чтобы извергнуться из его глотки.

– Весьма удачно, – сказал Вэс в полном удовлетворении. – Намдаже не надо будет посылать кого-то, чтобы сделали сюда контрольный звонок.

Тад вдруг почувствовал нехватку свежего воздуха, словнокто-то обернул его какой-то воздухонепроницаемой оболочкой. И она сопровождалаего, пока он подходил к телефону, который ныне мирно соседствовал с новейшимсверкающим чудом подслушивающей техники. Огоньки на этом чуде пульсировалисинхронно со звонками старомодного телефонного аппарата.

Где же птицы? Я должен был бы услышать птиц. Но их не было,единственным звуком был требовательный призывный звонок телефона Мерлина.

Вэс наклонился около камина, упаковывая свои инструменты вчерный портфель с покрытыми хромом застежками. Дэйв остановился в дверномпроеме между гостиной и столовой. Он попросил разрешения у Лиз взять банан состола и теперь задумчиво его дегустировал, делая паузы для критического анализавсей проделанной им сложной технической работы и взирая на телефон взглядомхудожника у подножия своего только что законченного творения.

– Достань-ка тестер контура, – сказал он Вэсу. – Если нампонадобится затем немного прочистить линию, мы как раз сейчас это и проверим.Не надо будет снова возвращаться к машине.

– Хорошая мысль, – отозвался Вэс и вытащил что-то с лязгомиз своего портфеля-гиганта.

Оба техника выглядели кроткими ожидающими и никем более.Агенты Мэлоун и Преббл стояли с бессмысленным видом, убирая свои знаменитыезаписные книжки и еще раз подтверждая давнее мнение Тада о том, что все люди изФБР куда ближе к страховым агентам, чем к суперменам. Мэлоун и Преббл,казалось, даже не обратили внимания на то, что телефон зазвонил в ихприсутствии.

Но Лиз знала. Она прекратила тереть свой висок и смотрела наТада тем взглядом животного, которого охотники загнали в угол. Пребблблагодарил ее за кофе с крекерами и казалось был столь же не уверен, что онаему ответит, как и в том, что звонит телефон.

«Что с вами происходит, люди? – Тад внезапно ощутил тоску. –Какого дьявола вы думаете прежде всего об этих дурацких технических игрушках?»

Конечно, это несправедливо. Ведь они же установили все этоследящее и записывающее оборудование ради людей, может быть, ради этого самогочеловека, который сейчас звонит, всего через пять минут после окончания ихкропотливой работы. Это, конечно, случайно, но все же... именно так, или что-тов этом роде ответили бы они, задай им кто-то этот обидный вопрос. Сейчастворятся совсем не те дела, что в доброе старое патриархальное время. Сейчасконец двадцатого века со всей его техникой, могли бы они сказать. Это звонитдругой писатель, чтобы раздобыть новую и свежую сюжетную идею, Тад, или кто-тоиз соседей желает узнать, не одолжит ли ваша жена ему чашку сахара. Но парень,который себя считает вашим вторым "я"? Ни в коем случае. Слишкомрано, слишком удачно.

И все же это был Старк. Тад мог почуять его. И глядя нажену, Тад знал, что Лиз тоже уже смогла сделать это.