и казались целой вселенной полной сияющих звезд. Лилия обхватила мою голову ладонями и потянула ее вниз. Сопротивляться не было сил. И желания тоже.

Глава 23 Пришла беда — наливай лимонад

Дверь распахнулась, и мир содрогнулся.

— Извините, что помешал, — прогремел низкий голос.

— Пошел прочь, — прошипела Лилия и повернулась к вошедшему.

Тут мое тело затопило животной болью. Показалось, что сознание рухнуло в темноту и весь свет остался в зрачках сирены, которая больше не смотрела на меня.

— Ваш лимонад со льдом, — продолжил Федор со всей возможной невозмутимостью и выплеснул на нас содержимое высокого запотевшего графина.

Лилия взвизгнула, я сдавленно выругался. Воздух мгновенно остыл. Я уставился на секретаршу, на лице которой остался листик мяты. Ее глаза уже не казались волшебными. В них плескалась растерянность, которая сменялась ужасом.

— Что происходит? — тихо осведомился я.

— Я не… не… не хотела…

— Подите прочь, Лилия Владимировна, — потребовал домовой, и я подивился твердости его голоса.

— Прости, — шепнула она и поторопилась уйти, подхватив сжавшийся в комок цветок.

— Что происходит? — повторил я с нажимом.

— Вам стоит сменить испорченную одежду, — чопорно заметил Федор.

Я наконец сумел стряхнуть с себя оцепенение. Шагнул к выходу и схватил дворецкого за ворот, чтобы отодвинуть его с дороги. Но мужчина не шелохнулся, словно весил целую тонну.

— И позвольте девушке уйти и привести себя в порядок.

— Отойди! — заорал я и вокруг сгустилась тьма.

Она сочилась из моей кожи черными змеями, и те скручивались воронкой, поднимаясь к потолку.

— Вам надо прийти в себя, — с ледяным спокойствием произнес Федор, и его губы лишь слегка скривились, когда моя рука сжалась вокруг его шеи. — И я вас не пущу в женское крыло, княжич.

Его слова камнями падали в мое сознание. Тьма пульсировала в такт бешено бьющегося сердца.

— Не причиняйте ей страдания, Михаил Владимирович. Ей сейчас надо побыть одной.

Лилия. Перед глазами предстало ее испуганное лицо. Дрожащие губы, распахнутые веки, мокрые ресницы, потемневшие от лимонада волосы.

— Что случилось? — все еще вибрирующим от ярости голосом спросил я.

— Сирены опасны, княжич. Она может вам навредить. И потом не простит себя за это.

— Пусти… — воротник его пиджака треснул, отпоролся по шву и остался в моей ладони.

— Ей будет больно, — все с тем же спокойствием сообщил мне Федор. — Вы позволите этому произойти?

— Какая же ты скотина, — выдохнул я и шагнул назад.

— Спасибо, княжич. Вы сделали правильный выбор, — мужчина склонил голову и медленно попятился.

— Ей нужно что-то отнести? — глухо спросил я, сбросив намокшую обувь.

— О госпоже Водяновой позаботиться Елена. Она как раз вернулась утром с выезда.

— Она ветеринар, — напомнил я.

— Ну, и сирена не совсем человек, — резонно заметил дворецкий. — Все будет хорошо. Она справится.

Я направился к лестнице, отмечая, что Федор идет со мной рядом, отставая лишь на полшага. И дело было не в проявлении уважения. Он контролировал меня, чтобы не позволить вернуться в гостиную.

— Ты смог бы меня удержать? — мрачно уточнил я, когда мы вошли в мою комнату.

— Возможно, у меня получилось бы не дать вам пройти следом за Лилией Владимировной.

— А если нет?

— Вы не стали бы убивать меня, княжич.

— Уверен?

— Вы не настолько впали в зависимость от яда сирены, — с едва заметной ноткой сомнения заявил Федор.

— Ты не уверен.

— Но в любом случае, я должен хранить Морозовых. Вы один из них.

Я положил ладонь на плечо мужчины и слегка сжал его.

— Сейчас мне сложно соображать. Но наверно мне стоит сказать тебе спасибо.

— Может быть.

Я снял с себя испачканный пиджак и бросил его в руки дворецкого. Потом стянул рубашку.

— Она ведь могла меня убить там? Перед тем как ты вошел? — я вынул с полки чистую сорочку.

— Разве вы не поняли, что она вас зачаровала? Что готова была выпить вашу силу?

— Как Маришка? — мне вдруг показалось, что пространство покачнулось.

— Компаньонка берет у вас крохотную частичку. Но сирена способна осушить вас одним глотком.

— Она ведь у нас одомашненная.

— С вами Лилия Владимировна ведет себя иначе, чем с остальными.

— И почему?

— Откуда мне знать, княжич? — Федор опустил взгляд, словно не желая меня смущать.

Но мне подумалось, что он не хочет показать мне лукавство в собственных глазах.

— Мне не по вкусу ощущать себя в дураках.

— Возможно, вы ей нравитесь, Михаил Владимирович. Но я не могу быть в этом уверен. Возможно, ваша сила кажется ей вкусной.

— Ясно, — мрачно ответил я. — И давно ты заметил, что я отравлен?

— Когда из-под двери кабинета Водяновой потянуло тьмой, — невозмутимо ответил Федор. — Понятно, что вы не стали бы выпускать ее без особой причины.

— Спасибо, — повторил я.

— В ближайшее время Лилия Владимировна передаст инструкции…

Дверь в комнату распахнулась и внутрь вбежала Маришка.

— Как ты? — не обращая внимание на Федора, воскликнула она.

Бесцеремонно облапала меня, будто проверяя на наличие ран.

— Лилия Владимировна в ярости громит крыло. Накричала на меня. Кинула в меня кресло…

— Попала? — с достоинством уточнил Федор.

— Я увернулась, — буднично отозвалась девушка.

— И часто она так себя ведет?

— Она переживала, когда вы были в отъезде, — напомнила Маришка.

— Ясно, — я сглотнул. — Ты не говорила, что секретарша у нас буйная.

— Она не сделала вам больно? — с явным беспокойством компаньонка заглянула мне в глаза.

— Все хорошо. Я в порядке. Но могу кинуть кресло, если тебя это успокоит.

— Не надо, — девушка улыбнулась и погладила меня по щеке горячей ладонью.

— Испугалась?

— Совсем немного, — соврала Маришка.

Федор не стал привлекать к себе внимания и вышел в коридор.

— Она ведь сирена, — прошептала девушка и шмыгнула носом. — Но умеет контролировать себя. Не ожидала, что она тебя отравит.

— Что ты знаешь об этом? Про яд?

— Он заставляет жертву добровольно отдать сирене всю свою силу. Хотя, я не знаю точно. Надо выведать у Лилии Владимировны. Но