– Чья крыса?

Воздух отсека насыщен страхом и сырым железом. Так пахнут кровь и умирающие корабли. Над хаосом стонущих, всхлипывающих и остывающих тел приподнялась растрепанная голова одной из поварих. Рассеченная напополам губа и залитый кровью подбородок делали ее похожей на вампирскую нежить.

Настороженно оглядевшись, девушка не очень разборчиво прошамкала:

– Хомяк это… Ничейный… Будь добра – удави его, пока эта тварь не очнулась!

Невдалеке с грохотом осыпалась бесформенная куча мусора. Разнообразное барахло разъехалось в стороны, выпустив наружу возмущенного Руфа. Полковник выглядел слегка помятым, но абсолютно целым.

– Отставить! Капрал Люция, и вы… не вижу ваших знаков различия… девушка в скафе! Данное животное приписано к хозотделению нашего отряда и стоит на довольствии! К тому же является ценнейшим генератором ароматической субстанции, заметно превосходящей все известные химические аналоги!..

Тут полковник запнулся, сообразив, что ляпнул лишнее. Однако быстро взял себя в руки – демонстративно стряхнул с плеча соринку, сурово свел брови и веско заявил:

– Хочу предупредить, что мною подготовлены и отправлены патентные заявки на геном зверя и молекулярный состав его каловых масс. Любые ваши действия в этом направлении – бесперспективны!

Держащая крысу девушка брезгливо скривилась и одним коротким движением метнула грызуна прямо под ноги Руфа. Рефлекторно вытерев перчатку о внешнюю броню БКС, она не по-женски нахмурилась и уперлась тяжелым взглядом в переносицу полковника:

– Забирай свой генератор. И учти – теперь ты за него в ответе. Он гадит – ты подбираешь! Он кусает – ты получаешь сдачи. Он калечит – ты плачешь от боли. Ясно, уважаемый?!

Руф задохнулся от возмущения. Он со звучным сипеньем втянул носом воздух, при этом тонкая нитка его дизайнерских усов воинственно вздыбилась. Однако обрушить свой гнев на зарвавшуюся девчонку полковник не успел.

В арсенальном закутке что-то с шумом завалилось, порождая грохот сходящей лавины и выбрасывая из узкого проема клубы сизой пыли. Среди мутных облаков мелькнул стройный силуэт, истерично завопивший тонким фальцетом:

– А ну стоять, сука белобрысая! Размажу по стенам, даже говна не останется!

Разорвав завесу, в отсек ввалилась сержант Пинна, с переносным зенитно-ракетным комплексом на плече.

– Где ты, тварь?! Нашинкую – как на жарку! От мерзкого хвоста и до вонючей, лысой жопы!

Позабытая гостья выдохнула – облегченно и нарочито громко. Демонстративно покосившись на свою блондинистую челку, она спокойно резюмировала:

– Судя по хвосту – эта грозная истерика не в мою честь. А то я уж было заволновалась…

Девушка улыбнулась, намекая, что сказанное – шутка, и не стоит принимать всерьез. Ну какие тревоги может испытывать боец в БКС?

Сержант нервно дернулась, резко повернулась к гостье и угрожающе направила на нее зловещий раструб ПЗРК.

– А ты кто такая?!

Прятавшийся под чьим-то телом Клавдиан наконец решил, что опасность окружающей среды снизилась до приемлемой. Откинув в сторону холодную и уже начавшую разлагаться руку неудачницы, капитан выглянул наружу. Охватив взглядом общую картинку, он всмотрелся в оружие Пинны и тихо застонал, уткнувшись лбом в палубу. Идиотка!

Как ни странно – гостья его заметила. Стрельнув в сторону адъютанта понимающим и где-то даже сочувствующим взглядом, она едва заметно подмигнула ошарашенному капитану. Клавдиан так и замер с распахнутым ртом. Что это было?! Что за волна его накрыла? Почему сбойнуло сердце и перехватило дыхание?!

Блеск задорных глаз… Мягкий изгиб чувственных губ… Завораживающая и манящая пластика тела… Он… он что – хочет эту девку?! Не из-под палки, не за золото и не карьеры ради? Что за черт?!

К этому моменту полковник Руф достиг-таки точки кипения и вышел из ступора. Ему – высокородному аристо, голубой кости нации, платиновому донору семенного материала – надерзили!!!

Да еще кто?! Какая-то соплячка, которую тупящая система «свой-чужой» неуверенно распознала как курсантку первого года обучения! Да он ломал судьбы сотен таких хамок! Походя, между завтраком и ланчем, по дюжине зараз! Причем на каждом шаге своей карьеры – от грязных трущоб рабочих районов до серебряных коридоров флагманского линкора!

Космический холод, прокурорское безразличие и обещание бо-о-ольших неприятностей – смешались в командирском голосе полковника:

– Курсант Лина, вы только что подписали себе приговор под четырьмя статьями дисциплинарного устава. И уж я позабочусь, чтобы наказание было максимально суровым. О космосе, званиях и белых пилотских комбинезончиках – можете забыть. Максимум, куда вас допустят, – это к сливным емкостям отработанного реакторного топлива. Знаете, что это такое? Семь лет службы – и почетная инвалидность вам обеспечена. А пока – покиньте БКС, деактивируйте и сдайте оружие капитану Клавдиану. Все, выполнять! Вы мне больше неинтересны…

Однако услужливый адъютант почему-то не шелохнулся, а вздорная девица лишь сдавленно хрюкнула и засмеялась, причем столь заразительно, что невольные улыбки появились даже на лицах измученных амазонок.

Глаза полковника налились кровью. Его имплант фиксировал происходящее – как для трибунала, так и для личного архива. Эти сдавленные смешки и улыбки дорого обойдутся подчиненным! Но для начала он сокрушит заигравшуюся в войнушку и потерявшую берега курсантку. Видел он уже такое…

Оружие дарит ложную уверенность и размывает в юных головах вертикаль власти. Весь этот кураж временный, до первого большого облома. Девчонку можно было бы понять и простить, но… Происходящее уже стало личным, ярость требовала выхода, а подчиненные нуждались в воспитательной порке.

Руф демонстративно, хоть и не особо ловко, вытащил из кобуры пижонский лазерник. Ствол – как символ серьезности намерений и перевода проблемы на новый уровень. Когда дисциплинарного наказания недостаточно, в дело вступает флотский трибунал…

– Кадет, за злостное и неоднократное нарушение целого ряда статей устава Флота, вы…

Девушка улыбалась до последнего. Однако стоило лишь пистолету полковника пискнуть системой захвата цели, как ее скаф всколыхнул пространство маревом силового щита, а штурмовой импульсник рявкнул короткой очередью.

Правое плечо Руфа слегка дернуло назад – останавливающее действие бронебойных боллов – минимально. Миллиметровый калибр, запредельная скорость… Никаких тебе отлетающих от попаданий тел – лишь десяток дырочек на комбинезоне, перебитая кость, да изуродованная суставная сумка.

Рука полковника повисла плетью, дорогой пистолетик с пластиковым стуком упал на палубу. Кто-то из поварих испуганно вскрикнул, а «смелые да глупые» рискнули потянуться за оружием.

Следующая очередь перечеркнула потолок отсека – от угла и до угла.