Рублей набралось миллионов на восемьдесят – точнее они неопределили, устав в конце концов перебирать пачки, подсчитывая уже на глазок,так что, вполне возможно, лимончиков на пять-шесть и ошиблись, в свою пользу,понятно. Несколько раз сбивались – потому что считали в уме, возиться скарандашом и бумагой было лень. Родион подумал, что непременно следует купитькалькулятор получше.

Доллары, правда, считали не в пример тщательнее – и, каквыяснилось, ненароком хапнули тридцать с лишним тысяч заокеанских денежек,давно уже не обеспеченных золотом, но все равно в хозяйстве необходимых, есливы твердо намереваетесь жить красиво. Аккуратными рядочками на ковревыстроились излучавшие тускловатую золотистую ауру двадцать семь червонцев синфантильным профилем последнего российского императора, по ничтожествухарактера промотавшего великую державу, словно гусар-кутила – богатое имение,доставшееся в наследство от тетушки. После вдумчивого и тщательного осмотрачервонцы было решено считать настоящими – хотя для очистки совести следовалопоискать ювелира без предрассудков, умеющего держать язык за зубами. Сонязаверила, что у нее таковой имеется – с заскоками, правда, мальчик, ухо следуетдержать востро, но дело знает и два года работал в престижном ювелирноммагазине, пока не вылетел из-за довольно бездарной по исполнению попыткиподменить принесенный на комиссию портсигар имитацией…

Во втором мешочке оказалось не менее килограмма, грубоприкидывая, новехоньких золотых цацек – главным образом длинные цепочкидвух-трех фасонов, не более, хотя попадались кольца и тонкие браслеты.Наполовину рассортировав эту перепутавшуюся мешанину, сообщники плюнули ирешили устроить перекур. Неизвестно еще, как там обстоит с червонцами, но вотподлинность золотой мишуры сомнений не вызывала – на каждом изделии ещеболтались белые бирочки с ценами и пробами…

Они лежали на ковре, блаженно разметавшись, в непонятной, носладкой истоме, пуская дым в потолок и временами касаясь друг друга кончикамипальцев – каждое прикосновение вызывало легонький удар тока, честное слово, обафизически ощущали насытивший тесную комнатку аромат золота и богатства…

– Ущипнула бы, – сказал Родион, не открывая глаз. Сонядобросовестно щипнула его с садистским вывертом, он поневоле взвыл.

– Ну как? – спросила она с любопытством.

– Реальность вокруг, – сказал он, надолго задержав рукуна ее гладком бедре. – Доподлинная.

– То-то. Со мной не пропадешь. Даже обидно чуточку – сколькоеще хороших наводок пропало втуне из-за того, что судьба нас раньше не свела…

Соня расстегнула ему рубашку донизу, прикорнула щекой наголом животе, и они долго еще лежали в блаженной полудреме, окруженные ворохамиденег и кучками разбросанного как попало золота. Не хотелось говорить,двигаться, даже самые раскованные касания казались целомудренными и продолженияне влекли… А денег было столько, что они не воспринимались грудой конкретныхценностей.

– Готовился осесть у теплого моря, хомяк… – расслабленнопромурлыкала Соня. – Ишь, натаскал в норку…

– Интересно, он что, ювелирный магазин скупил?

– А зачем ему это было нужно? – сказала Соняраздумчиво. – Ну какой нормальный человек станет покупать столькоодинаковых штучек? И потом, нынче золотишко можно купить в любом уголке страны,без никаких хлопот… К чему волочь его отсюда к теплому морю? Не-ет, тут другое…Я так подозреваю, это барахлишко кто-то беззаконно позаимствовал у торгашей – атам поставил на кон и проиграл, несомненно. Бывали прецеденты. И, сдается мне,ювелирку эту грабанули вдалеке от наших мест – в криминальной хронике насчетШантарска ничего такого не упоминали, ни в газетах, ни по ящику, да и у нас неслышно разговоров…

– У вас – это…

– Ага, – безмятежно сказала она.

– Тебе не кажется, что пора все-таки с этим заведениемкончать?

– С тобой мне пора кончать, то бишь под тобой или как тамтебе предпочтительнее…

– Я серьезно.

– Милый… – проворковала она невероятно зазывно, сбилась стона и прыснула. – Значит, все же хочешь обладать мнойбезраздельно? – Чуть повернув голову, дразняще коснулась влажным кончикомязыка кожи над пупком. Голос зазвучал серьезнее. – Вообще, ты прав, какатаману и положено, надоело уже, откровенно-то говоря… Ну, кончать так кончать.Я тебя наведу на Виталика, на того самого, поговоришь с ним культурно… Безвсяких стволов, я тебя умоляю, он мальчишка вообще-то неплохой, и не он эторемесло придумал… Сунешь ему тысячу баксов и хватит с него. А я скажу заранее,что выхожу замуж за крутого мужика. Мол, воспылал страстью и настаивает, чтобыразвязалась с конторой. Дело житейское, и случается чаще, чем думают нашиморалисты. И, самое смешное, браки получаются удачные… хоть и не всегда,конечно.

Протянула руку с золотой цепочкой над его грудью, рассеяннощекоча кожу фигурной подвеской. У Родиона немного побаливал левый висок,которым треснулся тогда о дверцу машины, но это вскоре прошло: ему стало хорошои покойно, как в былые беспечальные времена. Почувствовал себя совсем молодым,насквозь беззаботным, не ведавшим еще, куда заведет страну меченый генсек…

– Точно, проиграл ему кто-то золотишко… – задумчиво сказалаСоня. – Прошлой осенью в Пижмане был такой случай. В газеты так и непопало, но у нас все знали. Там, оказывается, держали явку серьезные ребята,переправлявшие с якутских приисков левые алмазы. Необработанные. Что тампроизошло в «цепочке», никому в точности не известно, сам понимаешь, нозадержалась однажды на хате огромаднейшая партия стекляшек. Такая, что на трижизни хватит…

– И что?

– А налетели ночью неизвестные, положили из бесшумок всех,кто был в доме, выгребли захоронки под метелку и растаяли в ночи. Как дым. Иникаких следов, только «мерс» хозяина дома нашли у вокзала в Аннинске. Вот гдепоживился кто-то, куда нам, любителям… – Она посерьезнела. – Нужнонемедленно покупать машину. Тысяч за десять зеленых можно взять вполнеприличную. Для нового дела твоя «копейка» никак не подходит – там понадобитсямогучий мотор, чтобы рвать когти с присвистом…

– Что у тебя еще в заначке?

– Потом расскажу, пока не будем из суеверия, и так по всемуглам купюры навалены недосчитанные…

– Надо бы прибрать, а? Родители вернутся…

– Не дождешься, – засмеялась она. – Мамашашепнула, что они к ночи заявятся, не раньше. Из деликатности. Чтобы дать времяголубкам поворковать. Кстати, а почему это голубки не воркуют? Ты что, заветТома Сойера забыл? Что за логово разбойников без приличной оргии?

Она гибко поднялась, небрежно отодвинула босой ступней сковра груду разноцветных пачек. Родион встал следом, рывком сдирая с себярубашку. Скромное синее платьице взлетело над светловолосой головкой и улетелов угол, словно бесславно брошенный флаг капитулировавшей армии. Кружевнойлифчик прикорнул на груде сотенных, наглядно иллюстрируя расхожие стереотипыразбойничьего логова – золото, любовь, оружие… Что до оружия, Родион пистолетане оставил на виду, машинально прикрыв снятую кобуру аккуратно свернутымиджинсами, но обе гранаты зеленели на столе, внося последний штрих вклассическую картину.