Вой раздался буквально над самым ухом Дэйва Рида. Он самедва не завыл. Так захотелось броситься на Джонни Маринвилла. Но глаз копаудерживал его, как жука на булавке, а пальцы руки умирающего вцепились врубашку. Дэйв, конечно, мог вырваться, мог, но…

Ложь. Он — жук на булавке, куда ему вырываться.

— Никогда не принимал наркотики.., не продавал их… — шепталКолли. — Никогда не брал взяток. Все подстроено?? И я выяснил кем.

— Вы… — начал Дэйв.

— Я выяснил! Ты понимаешь.., что я говорю? — Он вытянулвторую руку, ту, что не держала рубашку Дэйва, разжал пальцы и посмотрел наладонь. — Руки.., чистые.

— Да, конечно. — кивнул Дэйв. — Но вам лучше не говорить. Увас.., ну, на голове рана, и…

— Джим, нет! — вскрикнул за его спиной Маринвилл. — Не смей!

И тут Дэйв открыл для себя, как легко ему было оторваться отумирающего.

3

— Так что будем делать? — спросил Джонни длинноволосого,когда на другой стороне тропы темноволосый близнец склонился над человеком,которого застрелил его брат. Джонни слышал бормотание Энтрегьяна: тот, похоже,хотел исповедаться перед смертью. Джонни вновь столкнулся с тем, о чем и такхорошо знал: люди умирают трудно, уходят, до конца не веря в то, что происходитэто именно с ними.

— Делать? — переспросил Стив, проведя рукой по волосам,смешивая красное с седым. Кровь все сильнее пропитывала футболку там, где когтипумы вонзались в его тело. — Что значит — делать?

— Идти дальше или возвращаться? — пояснил Джонни хриплым,надрывным голосом. — Что там, впереди? Что вы видели?

— Ничего. Нет, беру свои слова назад. Хуже, чем ничего. Это…— Туг глаза его округлились.

Джонни обернулся, думая, что хиппи увидел койотов, которыевсе-таки появились, но глазам его предстало иное зрелище.

— Джим, нет! — вскрикнул он. — Не смей! Но Джонни уже знал,что опоздал, видел по бледному липу Джима Рида, что для того пути назад нет.

4

Юноша простоял с револьвером, прижатым к виску, достаточнодолго, чтобы в Стиве Эмесе затеплилась надежда, что, может, он этого несделает, передумает в последний момент, и тут Джим нажал на спусковой крючок.Лицо исказилось, словно в глаза плеснули паралитическим газом, кожа отделиласьот черепа, левая щека раздулась. А потом голова вспухла и разлетелась, какразбитый арбуз. Прощайте, честолюбивые надежды писать великолепные эссе (неговоря уже о такой прозе, как залезть в трусики к Сюзи Геллер). Красное желевыплеснулось на соседний кактус. Джим шагнул вперед, колени его подогнулись,револьвер выскользнул из руки, и юноша повалился на землю. Стив в ужасе повернулсяк Джонни, думая:

“Я не мог видеть того, что видел. Прокрутите пленку назад,проиграйте ее вновь, и вы увидите это сами. Я не видел того, что только чтовидел. Никто из нас не видел. Нет, никогда. Нет”.

Да только он видел. Видел, как юноша, сокрушенныйугрызениями совести и ужасом от того, что застрелил соседа по улице, у него наглазах покончил с собой.

— Вы должны были остановить его! — взревел Дэйв Рид,бросаясь на Джонни. — Вы должны были остановить его, так, почему не остановили?Почему вы не остановили его?

Стив попытался перехватить парня, но боль в плечах непозволила ему поднять руки. Поэтому Стиву осталось лишь наблюдать, как Дэйв Ридкинулся на Джонни и повалил его на землю. Они покатились по тропе. Джонниоказался наверху, во всяком случае, на какое-то мгновение.

— Дэйв, послушай меня…

— Нет! Нет! Вы должны были его остановить! Должны былиостановить!

Юноша ударил Джонни по лицу сначала левой, потом правой. Онрыдал, слезы катились по белым как мел щекам. Стив попытался вмешаться, нотолько отвлек Джонни, который пытался прижать руки Дэйва коленями. В итогеДэйв, рванувшись, сбросил с себя Джонни. Тот вытянул руку, чтобы смягчить удар,но схватился за кактус и вскрикнул от боли.

Стив сжал за плечо Дэйва Рида правой рукой, той, что хотькак-то слушалась, но юноша легко стряхнул ее, даже не оглянувшись, прыгнул наширокую спину Джонни, сжал руками шею и начал душить. А вокруг в быстромеркнущем свете выли койоты. Такого воя Стив в детстве не слышал, хотя родилсяи вырос в Техасе.

Так койоты выли только в кино.

5

Оба мужчины хотели пойти с ней, но Синтия отказалась отуслуг обоих: один стар, второй пьян. Калитку в заборе, отделявшем двор отлесополосы. Стив и Колли оставили открытой. Миновав ее, Синтия сразу оказаласьсреди густой растительности. Увидела несколько кактусов, прежде чем добраласьдо тропы (на самом деле их было куда больше, они вытесняли кусты и деревья), ноне обратила на них внимания. Впереди слышался шум борьбы: напряженное,прерывистое дыхание, крик боли, глухой удар тела. И вой койотов. Синтия их невидела, но выли они со всех сторон.

Когда она выскочила на тропу, мимо пробежала миниатюрнаяблондинка в джинсах. Она даже не взглянула на девушку. Синтия ее узнала, этобыла Кэмми Рид, мать близнецов. За ней, пыхтя как паровоз, спешил БрэдДжозефсон. Пот струйками стекал по его щекам. В темно-красных лучах закатаказалось, что Брэд плачет кровью.

Солнце заходит, подумала Синтия, пристраиваясь им в затылок.Если мы по-быстрому не выберемся отсюда, можем и заблудиться. А вот этогосовершенно не хотелось.

Впереди раздался крик. Не крик — вопль. Полный ужаса и горя.Кричала Кэмми. “О черт!” — выдохнул Брэд, догоняя ее.

Какое-то время Синтия ничего не видела, кроме необъятнойспины Джозефсона, потом он наклонился рядом с Кэмми, и глазам Синтии открылисьдва распростертых на тропе тела. В сгустившихся сумерках она не могла понятькто есть кто, лишь видела, что тела мужские и, похоже, ни один из мужчин неумер естественной смертью.

Тут же Синтия заметила Стива, стоящего слева от тропы, исердце у нее радостно забилось. У его ног лежала туша какого-то ужасного,бесформенного зверя со снесенной головой.

Кэмми Рид стояла на коленях у одного из трупов, не касаясьего, но сложив перед грудью дрожащие руки, и рыдала. Лицо ее перекосилось отневыносимой боли. По шортам Синтия догадалась, что это один из ее сыновей.

У них были идеальные зубы, почему-то подумала Синтия. Должнобыть, обошлись ей и ее мужу в целое состояние.

Брэд тем временем пытался оторвать другого близнеца (Дэйва,вспомнилось Синтии, а может. Дуга) от Джонни Маринвилла. Здоровяк-негр подсунулруки под локти юноши, завел их за его шею и начал, как рычагом, подниматьпарня. Тот не сдавался.