причина этого не в том, что политика сама по себе «греховна», но потому что верующие уже были «членами христианской партии». На баптистах лежит ответственность участвовать в гражданских организациях, но именно как баптисты, высоко неся христово знамя. Когда нужно будет голосовать, провозглашал Баптист, среди верующих неизбежно возникнут классовые противоречия. Некоторые, говорил он, предлагали вариант, при котором баптисты могут принадлежать к любой партии, если в ее названии нет слова «социальный». Однако Баптист отвергал такое предложение. «Ясно, – утверждал он, – они не пойдут за социалистами на баррикады, они не примут участие в их делах, но голоса на выборах отдадут им». В то же время, продолжал он, более «наши состоятельные братья», естественно, никогда не будут голосовать за такие партии [Баптист 1918: 84]. Таким образом, Баптист предвидел, а может быть, уже и непосредственно наблюдал социальные противоречия внутри баптистского движения. В то же время он говорит, что само христианство остается общей партией для всех евангеликов, таким образом, продолжая риторику отделения от мира сего, характерную для других реакций на опрос.

О конфликтах, которые принесла с собой победа большевиков, еще красноречивее свидетельствует статья Василия Иванова в том же выпуске «Слова истины». Согласно Иванову, «многие бедные братья хотят получить землю и все счастие от рук социалистов, которые не признают Бога, и с гордостью говорят: никто другой, а только мы сами создадим новую жизнь в России!» Далее он приводит примеры из своего общения с верующими: «Мне один прямо сказал, что он давно уже отверг Бога и покончил с Ним все дело. Другой открыто заявил, что «революционный» социал-демократ не знает ни жалости, ни Бога, ни других понятий старого мира. Он знает только один принцип: целесообразность» [Иванов 1918: 94]. Это значило, что евангелическим общинам теперь приходилось решать более сложную задачу, чем выяснение значения политической терминологии и планирование политических действий: теперь приходилось всерьез отстаивать саму идею революции духа как необходимого этапа социальной трансформации.

Еще с революционной Пасхи 1917 г. баптисты с нетерпением ожидали революции духа, которая принесет социальную гармонию и станет для России Пятидесятницей. Но после поражений на фронте социальное напряжение накалилось до предела, экономический кризис и политический ступор углубились, и в особенности после захвата власти большевиками на смену чаяниям Пасхи и Пятидесятницы пришло ожидание страшного суда. В конце 1917 – начале 1918 года в рассказах миссионеров, которые появлялись в баптистской прессе, о настроениях на местах возникают мотивы эсхатологических настроений. Вот что написал Е. Герасименко, путешествовавший по черноморским общинам осенью 1917 г.: «На основании всего виденного и слышанного мне приятно констатировать, что многие дети Божии, чувствуя приближение великого дня явления Господа нашего Иисуса Христа, прилагают старания освободиться от всего препятствующего любить Господа». Он также столкнулся со многими неверующими, которые искали Бога и обращались в баптизм [Герасименко 1917:226]. Некоторые авторы сами советовали верующим готовиться к концу, ибо наступают последние дни. В рассказах и стихах появились апокалиптические мотивы [Почтовый ящик 1917: 144; Христианство и политические партии 1917: 184; Г-н 1917: 36. Стихи и рассказы – Менделеева 1917: 208; НК 1917: 208–209; Менделеева 1918: 3]. Черновики проповедей Иванова от весны 1918 г., сохранившиеся в его бумагах, говорят о том, что он пытался читать знаки последних времен, понять учения о победе над Антихристов и описать «тысячелетнее Христово царство на земле» [ГМИР, колл. 1, оп. 8, д. 69, папка с черновиками проповедей – л. 1-36 об.]. В начале статьи 1918 г. о растлевающем влиянии социалистов на баптистские общины Иванов открыто объявил, что Антихрист носит кожаную куртку комиссара: «Социал-демократ – это виденный Иоанном в откровении зверь, выходящий из земли… Теперь диавол также вывел людей на высокую гору и показал им все царство вселенной и обещал дать им власть над всеми сими царствами и славу их (Лк. 4: 5–7)» [Иванов 1918: 94][144]. Вот так Иванов, который меньше, чем годом ранее предвидел построение на земле Царства Божьего, теперь толковал происходящее вокруг как видения из книги Откровения.

Чаяния второго пришествия, которое избавит Россию от мук, также были распространены во всех слоях русского общества – от крестьян до интеллигенции – в первые годы революции [Lynne 1990: 750–751; Steinberg 1994b: 227–233; A Revolution 1990: 5,34]. Один из авторов «Слова истины» обратил внимание на то, что именно революция делает пришествие Христа необходимым. Он писал:

Человечество как бы инстинктивно предчувствует приближение чего-то катастрофического, предпринимает меры к предотвращению грядущих бедствий. К сожалению, сущность приближающегося скрыта от детей мира сего, а потому, считая высочайшим благом земное благоденствие, они стремятся оградить и обеспечить себя в земном отношении. С этою целью совершалась наша Российская революция. С этою же целью организуются различные группы и партии. Все современные события недвусмысленно говорят всему человечеству, а особенно Церкви Христовой о близости второго пришествия [Герасименко 1918: 94].

Представления евангеликов о революции духа всегда имели апокалиптический оттенок: именно революция подготовит правление Христа на земле. В начале 1917 г. это была оптимистическая перспектива: как Офрова в своем стихотворении, приведенном в начале главы, баптисты подчеркивали роль самих людей, которые миссионерской работой подготовят условия, в которых миром сможет править Христос. Энтузиазм и талант в деле создания нового мира должны вырасти на основе обращения, чтобы Христос смог прийти к уже обновленному человечеству. Отсутствовало ожидание периода страданий и суда прежде, чем будет установлено царство Божие, более того, евангелики полагали, что этот период для них уже прошел. Но в 1918 г. все чаще стали раздаваться утверждения, что Христос придет, лишь когда завершится суд. Идеал революции духа всегда был нацелен на строительство новой жизни в этом мире, но вместе с тем в свете этого идеала отсутствовала ясность, насколько возрожденные верующие должны использовать для этого «пути века сего» в мире, который отнюдь не возрожден. И когда образ «века сего» становился все менее привлекательным, верующие все больше начинали надеяться на его окончание.

Однако, как бы верующие не представляли себе второе пришествие Христа на землю, они по-прежнему горели стремлением обратить как можно больше людей, пока есть такая возможность. Некоторых большевистская революция вогнала в оцепенение. Но вскоре баптисты начали противопоставлять большевистской пропаганде свою собственную. В конце 1917 г. редакционная коллегия баптистского журнала «Друг молодежи», выходившего в Балашове, начала сбор средств и организацию местных групп для распространения бесплатных брошюр «Весть о спасении» и «Революция души». Инициативу поддержала редакция «Слова истины», заметив, что, когда политические партии «день и ночь» штампуют свою пропаганду, христиане должны «наводнить нашу родину чистым евангельским словом, для того чтобы всякий