– Значит, вот почему вы взяли к себе Сержа? Чувствоваливину перед ним?

– Да, – прошептала генеральша, – именно так,Валя исчезла, выполняя мою просьбу.

– И, естественно, молчали о том, куда отправилиженщину?

Нинель кивнула, потом прижала ладони к щекам и началараскачиваться из стороны в сторону, словно китайский болванчик.

– Она довезла деньги? – зачем-то решила уточнитья.

– Не знаю.

– Как это?

– Валентина пропала, – напомнила Нинель, – ауж когда, не знаю! То ли по дороге туда, то ли обратно.

– А Дегтярев-младший вам не звонил?

– Нет.

– Нет?!

– Да нет, – кротко ответила генеральша, – онтоже исчез, испарился, словно его и не было.

– Ничего не понимаю, – воскликнула я, –честно говоря, полагала, вы приносите драгоценности на продажу от него, самибоитесь отдавать их Сержу, впутали в дело глупую Дусю, пообещали ей денег.

Нинель Митрофановна моргнула, по ее щеке медленно потекласлеза.

– Деточка, – прошептала она, – не дай тебебог испытать то, что мне довелось. Всю жизнь провела в страхе, вдруг раскроетсятайна! Мой муж в молодости горячий был, ревнивый. Чуть что не так, мог рукираспустить. А еще он обмана не терпит, к старости же совсем в бешеногопревратился, много лет ему, а сила в руках словно у Ильи Муромца. В отставкедавно, раньше на подчиненных злость выливал, то ему не так, это не по вкусу,нонче же она вся моя, не дай бог, правда откроется, убьет и не заметит.

Я с огромной жалостью смотрела на Нинель Митрофановну. Ну,что она такого ужасного совершила? Украла шелковую тряпку? Не слишком большоепрегрешение! Огромное количество людей ворует в магазинах, кое-кто из моихзнакомых, богатых женщин, сделало это своим хобби, скучно милым дамам вособняках, душа жаждет подвигов и приключений, вот и нагоняют адреналин,проходя мимо охраны с неоплаченной «покупкой».

Конечно, зона – тяжелое испытание, и кого-то она ломает,словно высохший прутик. Нинель Митрофановна оказалась именно из таких, и еенаивностью и беззащитностью воспользовался Дегтярев. Какой же мерзавец этотполный тезка нашего полковника!

Как бы я поступила, оказавшись на месте Нинели? Трудносказать, но одно знаю точно: жить в вечном страхе – тяжелейшее испытание,скорее всего, я не сумела бы выдержать его и выложила мужу правду. Страх –отвратительный попутчик, даже совершив гадкий поступок, лучше мужественнопризнаться в нем. Рано или поздно правда непременно выползет наружу, все тайноекогда-нибудь становится явным.

– Жизнь шла своим чередом, – шелестела НинельМитрофановна, – а я на каждый шорох оборачивалась, думала: «Все, за мнойДегтярев явился, решил небось, что я его драгоценности распродала». Боже мой,боюсь до сих пор. Знаешь, милая, я ведь ни разу в Турцию не съездила, хотьФедор Михайлович и хотел.

– Почему же не отдыхали за границей, если средствапозволяли?

– А как загранпаспорт оформить? – вздохнула НинельМитрофановна. – Мне же Семен фальшивый документ сгоношил. Имя и отчествородные, а фамилия не своя. Станут проверять – откроется. И на работуустраиваться побоялась, отдел кадров в соответствующие органы запросы делает…Страшно! Ой, страшно!

– Так откуда драгоценности?

Нинель промокнула глаза рукавом.

– Год тому назад голос позвонил.

– Голос?

– Ну да, – еле слышно протянула генеральша, –противный такой, скрипучий, и не поймешь, то ли мужик, то ли женщина у трубки…

Неизвестная личность короткими, отрывистыми фразами выдалаинформацию: ей известно все о Нинели Митрофановне. Поскольку за дамой долг, ейпридется теперь его отрабатывать, Нинель Митрофановне станут передаватьдрагоценности, а старухе надлежит продавать их за указанную цену. Где онанайдет покупателей – без разницы, только им следует говорить: золото и камни изличных запасов, генеральша расстается с драгоценностями из-за материальных трудностей.Если Нинель откажется, то Федору расскажут все. Кстати, Нинель в свое время недосидела срок, Дегтярев сумел выпустить любовницу на волю обманом, поэтому,если милиция сейчас узнает правду, старуху отправят на зону, досиживатьостаток.

– Неправда! – закричала я. – Шантажистобманул вас!

– Но меня на самом деле раньше срока выпустили, –еле слышно уточнила Нинель, – Александр Михайлович как-то устроил.

– Господи! Да сколько лет прошло, – закричалая, – не человека убили, не Родину продали! Платье унесли! Экая ерунда!Никто вас снова за решетку не отправит!

Нинель Митрофановна прижала руки к груди.

– Тише, милая! Хоть муж и в санатории, но, не дай бог,соседи услышат! Ты газеты читаешь?

– Ну, изредка.

– Видишь, какой в стране беспредел! Страшное дело! АФедор Михайлович в последнее время совсем ума лишился.

– В каком смысле? – встрепенулась я.

Генеральша горестно вздохнула.

– На пенсию его ушли, сопротивлялся, как мог, давыперли. Если честно, характер у супруга тяжелый, бескомпромиссный, не гибкий он,правду-матку в глаза всем режет, ничьих советов не слушает. Он и дома ведетсебя как в казарме, возразить ему нельзя. В общем, оказался без службы и совсемизмучил меня придирками.

Нинель Митрофановна совсем приуныла, но тут к генералуобратился некий Потапов, молодой, да ранний политик, решивший создать партию«Военный фронт». Нинель Митрофановна сразу просекла, что Потапову охотаполучить статус депутата, ни о какой службе на благо народа он и не думает, ноФедор Михайлович, которому Потапов предложил стать лидером нового движения,вмиг загорелся идеей и бросился в омут нового дела.

Глядя, как наивный супруг с жаром создает партию,связывается со своими многочисленными знакомыми, высшими офицерами, НинельМитрофановна не выдержала и сказала:

– Феденька, у тебя безупречная репутация, незапятнанноеимя, все знают – генерал Попов ни в чем противозаконном никогда замешан не был;если Федор Михайлович стоит во главе какого-то дела, то всем честным людям сним по пути.

– И что? – рявкнул муж.

– Ты осторожней.

– Говори прямо, – велел генерал, – знаешьведь, не люблю, когда юлят и прикидываются.