На протяжении столетий мирные паломники приходили из Европы почтить место, где родился Христос. Расцвет и распространение ислама на Ближнем Востоке в VII веке этому потоку никак не помешали. К X веку епископы устраивали массовые паломничества в Святую Землю; в самую большую группу, вышедшую из Германии в 1065 году, вошло примерно семь тысяч пилигримов.

Впрочем, в XI веке христианские паломники столкнулись с гонениями, а когда турки-сельджуки, новообращенные и фанатичные мусульмане, захлестнули и разорили Ближний Восток, обстановка накалилась. Сельджуки захватили Иерусалим, отбив его у своих же собратьев-мусульман, и потом хлынули на север, в Малую Азию.

Восточная Римская империя отчаянно пыталась преградить путь вторгшимся врагам, но в битве при Манцикерте (1071) турки пленили византийского императора и разбили его армию. За несколько лет Малая Азия, главный источник имперских доходов и войск, была потеряна, и император стал писать послания западным владыкам и папе – с просьбой прислать наемников и помочь освободить утраченные земли. А еще в Европе витали слухи о том, сколь жестоки турки к паломникам-христианам, и пусть даже есть свидетельства о том, что эти россказни были всего лишь пропагандой, их хватало, чтобы разжечь пламя в душах людей.

В 1095 году, когда византийский император Алексей I взмолился о помощи, папа Урбан II провозгласил Первый крестовый поход, призванный снова вернуть Святую Землю. В проповеди на Клермонском Соборе, созванном в Юго-Восточной Франции, папа призывал христиан взять крест и вступить в борьбу за дело, обещавшее не только духовные заслуги, но равно так же и материальную выгоду.

Когда Урбан окончил свое страстное воззвание, толпа взревела: «Deus Vult!» – «Так хочет Бог!» И прямо там Урбан объявил, что именно таким и будет боевой клич крестоносцев в сражениях против врагов-мусульман: «Deus Vult!»

Уже семь столетий христиане пытаются забыть о крестовых походах, но ни мусульмане, ни иудеи им этого не позволяют. В нашем либеральном поколении легко отвергнуть все кровавое действо как безумную религиозную нетерпимость – и забыть о том, в каком мире все это происходило.

Но крестоносцы были живыми людьми, и их мотивы, подобно нашим, неоднозначны и часто противоречивы. Словосочетание крестовый поход исходит из смысла «возьми крест свой», по примеру Христа. Крестоносец, идущий в Святую Землю, носил одежды с крестом на груди, а когда возвращался домой – с крестом на спине.

Крестоносцы прекрасно знали о духовных наградах, обещанных Урбаном, и в их числе было прощение всех былых грехов. И большая их часть благоговела пред землей, по которой ступал Христос.

Этот накал страстей позже уловил Шекспир, выразив его устами воинственного монарха Генриха IV:

Для Урбана и пап, пришедших вслед за ним, крестовые походы были новым типом войны – священной войной. Августин заложил принципы «справедливой войны»: ее вело государство; ее целью была защита справедливости, означавшая оберегание жизни и имущества; и ее кодекс призывал проявлять уважение к тем, кто не участвует в войне, к заложникам и к пленным. Все это сгорело дотла в пламени святого дела. Урбан воззвал к крестоносцам во имя Церкви. Стремление освободить братьев по вере преобразилось в желание покорить неверных в Святой Земле, и этот возвышенный призыв в какой-то мере стал оправданием за полное пренебрежение к мирным людям и пленникам.

С началом крестовых походов начались и жуткие нападения на иудеев. Да что там! Грабили и избивали даже собратьев-христиан! А с врагами-мусульманами творили невероятные зверства. Крестоносцы распиливали трупы в поисках золота, а порой даже варили и ели человеческую плоть – деликатес, который, как отозвался об этом один летописец, был, по их словам, «лучше павлина под пряным соусом».

Хроника крестовых походов

С конца XI века до конца XIII столетия христианская Европа под предводительством римских пап провела семь крестовых походов, а также ряд разнообразных военных операций не столь великого значения.

В Первый крестовый поход шли знатные феодалы из Франции, из разных областей Германии и из Южной Италии, где поселились норманны (они же викинги). Армии прошли по суше в Константинополь. Алексей Комнин, ожидавший европейских наемников, призванных выступить против сельджуков, был поражен, узрев неуправляемую орду, которую сам папа Урбан назвал «бывшими грабителями». Император поспешно отправил крестоносцев прочь из Константинополя – биться с турками.

Первый крестовый поход был самым успешным из семи; не более пяти тысяч рыцарей и пехотинцев одолели турок, в ту пору уже разобщенных. И, что превыше всего, рыцари захватили святой город, Иерусалим. О входе христиан в Иерусалим один из современников писал:

А когда настала ночь, крестоносцы сложили окровавленные руки в молитве и преклонили колени у церкви Гроба Господня, рыдая от «новой и непреходящей радости».

В Первом крестовом походе европейцы захватили длинную полосу земли вдоль восточного побережья Средиземного моря и создали латинское феодальное Иерусалимское королевство. Оно просуществовало до 1291 года, когда его последний город пал под натиском мусульман.

В 1147 году, когда королевство постиг первый кризис, поставивший его на грань уничтожения, Бернард Клервоский, влиятельный мистик, призвал совершить Второй крестовый поход. Но, несмотря на пламенную риторику Бернарда и присутствие королевских особ, поход окончился ничем. По прошествии двух лет он просто сам собой прекратился.

Изначальная лихорадка явно приутихла. Да и святое дело, в общем-то, приходило в упадок. Римским папам требовались деньги, чтобы исполнить обязательства и отправить легатов на Восток, в новые христианские земли. И они начали извлекать прибыль из духовных привилегий.

В Средние века для прощения грехов их нужно было исповедать. Священник, выслушав исповедь, провозглашал, что тому, кто раскаялся в грехе, прощается вина (благодаря заслугам Христа), но – в знак искреннего раскаяния требуется и некое наказание, или епитимья – некое «покаянное свершение». Если кающийся умирал до того, как успевал исполнить епитимью, то по смерти, в загробной жизни, эта возможность предоставлялась ему в чистилище. Такая епитимья – будь то в земной жизни или в чистилище – называлась «временным» наказанием.