За реформой папства стоял архидиакон по имени Гильдебранд. В 1073 году он был избран папой, и уже как Григорий VII (1073–1085) притязал на беспрецедентную власть для папства. Свой идеал он видел в создании христианской державы под властью пап. И он не признавал равенства Церкви и государства, а настаивал на том, что духовная власть выше тленной и временной. В 1075 году он официально запретил светскую инвеституру и угрожал отлучить от Церкви любого мирянина, давшего ее, и любого церковнослужителя, который на нее соглашался. Этим радикальным поступком папа римский, по сути, объявил войну европейским монархам, ведь многие из них давали светскую инвеституру. Апогеем борьбы стало столкновение Григория с императором Генрихом IV.

Все началось с того, что император сам выбрал и назначил архиепископа Миланского. Папа обвинил Генриха в симонии и во вручении светской инвеституры, вызвал императора в Рим и потребовал объяснений. Генрих дал свой ответ. В 1076 году он созвал синод немецких епископов, которые объявили Григория узурпатором, недостойным римского Святого Престола: «С оною целью мы отныне и впредь отрекаемся от любого повиновения тебе». Григорий VII, в свою очередь, отлучил Генриха от Церкви и низложил его, освободив его подданных от присяги императору на верность.

Наконец императору пришлось заключить с Его Святейшеством мир – из-за восстания немецких аристократов. Генрих предстал перед Григорием в январе 1077 года в Каноссе, в замке в горах Италии. В покаянном рубище император босиком три дня стоял на снегу и молил о прощении, и лишь потом, как сказал сам Григорий: «Мы ослабили оковы анафемы и наконец приняли его… в лоно Святой Церкви-Матери».

И, как пишет один историк:

Позже папы дополнили теории Григория VII о папском служении. Они также настаивали на том, что христианское общество организовано под властью своего зримого предводителя, коим является папа римский, оберегаемый от любой ошибки, ибо апостол Петр вечно и неизменно пребывает в его преемниках, епископах Рима.

Многие из притязаний Григория сегодня кажутся нетерпимыми. И все же мы должны согласиться с тем, что Григорий и его влиятельные преемники стояли на двух принципах, неоспоримых для каждого христианина: 1) в том, что касается верности, духовное превыше светского; и 2) род человеческий может найти истинное единство только во Христе и в покорности закону Божьему. Средневековое общество было далеко от идеала. Но в Средние века Европа начала осознавать себя как единство, выйдя далеко за пределы зыбких границ Священной Римской империи. А Церковь возвысилась и обрела над жизнями людей такие влияние и власть, каких с того времени у нее не было больше никогда. И по большей части она использовала их во благо.

Рекомендации к дальнейшему прочтению

Baldwin, Marshall W. The Medieval Church. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1953.

Barraclough, Geoffrey. The Crucible of Europe. Berkeley: University of California Press, 1976.

Barraclough, Geoffrey. The Medieval Papacy. New York: Harcourt, Brace & World, 1968.

Fremantle, Anne. Age of Faith. New York: Time-Life Books, 1968.

*Logan, Donald. History of the Church in the Middle Ages. New York: Routledge, 2003.

Noll, Mark A. Turning Points: Decisive Moments in the History of Christianity. Grand Rapids: Baker Books, 2000.

Russell, Jeffrey Burton. A History of Medieval Christianity: Prophecy and Order. Arlington Heights, IL: AHM Publishing Corporation, 1968.

*Southern, R. W. Western Society and the Church in the Middle Ages: The Penguin History of the Church. Vol. 2. New York: Penguin, 1990.

В Париже, на маленьком островке на Сене, высится величественное каменное здание – готический собор Нотр-Дам. Возведенное во славу Божью и во имя «Госпожи нашей», это прославленное святилище отражает захватывающий образ жизни и духа христианского Средневековья.

Собор Парижской Богоматери рождался в 1163–1235 годах, в дни поистине эпохальные для западного христианства. Строители формировали аркбутаны и создавали прелестные витражи, а на Малом мосту, ведущем на левый берег Сены, студенты передавали друг другу весть о победах крестоносцев в Святой Земле или вели богословские споры о добродетелях. Иным из них вскоре предстояло облачиться в мантии епископов, а одному – принять имя Иннокентия III и возвести папство в зенит мирской славы.

Собор был далеко не единственным проявлением лихорадочного строительства церквей, охватившего Европу в те времена. За век от 1170 до 1270 года более пятисот огромных готических церквей возвели в одной только Франции. Готика впервые проявилась при восстановлении аббатства Сен-Дени в окрестностях Парижа. Настоятель аббатства, Сугерий, начал работы и вел их с 1137 по 1144 год, а когда все завершилось, восхвалил готику, как никто до него: «Я словно пребываю, если так позволено сказать, в некоей странной части вселенной – и не у подножия земли, и не в безмятежности небес, – но благодатью Божьей я вознесен мистически от этого дольнего мира к иному миру, горнему».

Возвышение. Достижение. Стремление. В этих словах пламенел дух той эпохи. Не все Средневековье было темным, и ясные свидетели тому – сотни готических соборов.

На что могли надеяться христиане в обществе? Если воля Божья вершилась на земле, как и на небесах, – на что должна была походить земля? Верующие всегда, во все века спрашивали об этом, но никогда еще не стремились к звездам так, как в Высоком Средневековье.

Да придет Царствие Твое

В XII–XIII веках папство предприняло достойную восхищения попытку построить идеальное общество на земле. Церковь достигла несравненных власти и величия. Подобно готическому собору, средневековая Церковь устремилась в небеса, призвав всех, кто жил под их сводом, к прославлению Бога. Но, как и соборы, папство возжелало достичь невозможного – и сперва надорвалось, а потом, со временем, рухнуло.

С церквями это случалось часто. В эпоху ранней готики строители пытались выстроить максимально высокие соборы – из всего, что было под рукой. Шартрский собор возносится на высоту небоскреба в тридцать этажей. Страсбургский – на сорок. Такие усилия не раз оборачивались бедой. Один историк, изучавший соборы, отметил, что в туристических справочниках стоило бы сразу указывать ответ на вопрос: «А когда упала эта башня?»