Я остановилась, подошла к окну, ожидая, когда он освободится.

— Я буду за дверью, — сказал мне Теодор.

Кивнула.

Долго ждать не пришлось. Никто не посмел мешать нашей беседе. Через несколько минут мы остались в аудитории одни.

Юрий спустился с трибуны. Странное, будто сломанное движение. Сделал шаг. Один, и еще один, припадая на левую ногу. Я нахмурилась, в первые секунды не осознавая, что не так, а потом поняла — наследник хромал.

Взрыв в галерее, острые осколки и кровь на белом мраморном полу. Я всмотрелась в его лицо — идеальная, чистая кожа. А ведь я помню, оно всё было в крови.

Как же так?

— Не удивляйтесь, Алиана, — тихо рассмеялся Юрий. — У меня действительно не осталось никаких шрамов, хотя всё тело было изрезано стеклом. Юный господин Холд необычайно способный целитель. И чувство юмора у него тоже необычайное. Хромоту он оставил мне на память.

Злая усмешка застыла на губах мужчины, а я вцепилась в тонкий ремень своей сумочки.

Никки, подросший котенок. Звездное небо, прогулки. Наши игры в пруду. Рука в руке. Гений. Ласковый и жестокий одновременно.

Это было очень на него похоже. Уверена, Юрий не лгал. Зачем? И от этого мне было особенно не по себе.

— Господин Холд не передал вам приглашение, — наследник не сомневался в ответе.

Я промолчала. Это ведь не вопрос.

Юрий чуть наклонил голову, усмехнулся, а потом достал из внутреннего кармана пиджака тонкий конверт.

— И всё же, я хотел бы видеть вас во дворце на Рождественском ужине.

Я взяла приглашение и присела в коротком поклоне.

— Благодарю за честь.

— Я знаю, вы не придете, Алиана, — тихо сказал Юрий. — Ваш хозяин держит вас на коротком поводке.

Жестоко. И справедливо. Что ты знаешь обо мне, прекрасный принц? И откуда знаешь?

Я убрала конверт в сумку, посмотрела в холодные серые глаза.

— Предлагаете мне его сменить? — выгнула бровь.

— Если захотите, — поклонился мне Юрий.

И снова я не стала отвечать. Кто я? Маленький камешек между двумя глыбами. Одно неверное движение, и камешек превратится в пыль.

— Никакого давления. Никаких ограничений. Захотите открыть частную практику — откроете. Захотите замуж — я одобрю любую кандидатуру.

«Что вы можете предложить?» «Всё».

— Почти полная свобода, Алиана, — веско закончил Юрий.

Почти…

— Смена опекуна? Разве это возможно?

— Я всё-таки юрист. И неплохой, смею надеяться, — он развернулся и вышел из аудитории.

Сломанный, но не сломленный принц. Странная вышла беседа. Странная у меня жизнь.

Тедди ждал за дверью, как и обещал. Ничего не спросил, никак не прокомментировал наш с Юрием разговор, только шутил. Особенно остро.

Еще одна лекция. Обеденный перерыв. Теодор принес мне поднос, Ольга грустно ковыряла в тарелке.

Юрий. Никки. Господин Николас. Красное марево и черная тьма. Где искать ответ?

Я потерла виски.

— Снеговичок, ты чего не ешь? Юрий отбил аппетит? — шутливо спросил меня Теодор.

— Что-то в этом роде, — рассмеялась я.

Библиотека? И что в ней смотреть?

Храм? «Уважаемый священник, я периодически слышу голоса, не подскажете, что бы это могло быть?»

В принципе…

В принципе, голоса — это к психиатрам. Или к экзорцистам, так что мысль здравая.

Криво усмехнулась. Нет уж, к исповеди я пока не готова. Этот глупый ритуал меня и в колледже раздражал. И не только меня. Лиззи тоже не понимала, как можно доверить самое сокровенное абсолютно чужому человеку, пусть и в рясе.

То, что священник надевает черный балахон, не делает его святым. Мы не ходили на воскресные исповеди. Благо, никто не обязывал.

Ральф может ничего не знать. И лучше бы это было именно так! Нормальная обычная жизнь.

Обычная жизнь? У мага. Ну-ну.

Никки. Неизвестно где. Можно, конечно, спросить у Кристоса его адрес. Да только если Холд-младший не захочет отвечать, никто его не заставит. Ему и Александр не указ.

«Ты пока не готова это принять».

Конечно, это я принять не готова. Зато готова принять в свои объятья твоего отца!

Снова в венах загорелась кровь. Обещала ведь не думать об этом!

— Ани? — удивленно сказала Ольга.

Я рассеянно посмотрела на сокурсницу.

— Ты посолила чай.

— Задумалась, — отмахнулась я.

Еще три пары, два зачета, которые я сдала скорее вопреки, чем благодаря своей голове.

Библиотека…пожалуй, начну с неё.

— Ани, ты меня пугаешь, — Теодор подал мне плащ.

А как у него оказался мой номерок? Он, вроде бы, был у меня. Я пожала плечами, взяла вещи в руки. Оделась.

— Не обращай внимания. У меня депрессия, — заявила я.

— С чего бы это?

Мы вышли из здания.

Как же я хочу домой. Домой. В Эдинбург. Чтобы все было как раньше. Мама, папа, неразлучные Рэндольф и Ральф. Протекшая крыша, и мыши, атакующие подвал. Две куклы, перешитый из старых маминых платьев гардероб.

И мой бесконечно прекрасный волшебный лес.

Только нет больше Рэндольфа. И Ральф тоже здесь, как и я, целиком и полностью зависимый от господина маршала. Предложение Юрия не имеет никакого смысла.

Не будет как раньше. От жизни не спрячешься в лесу.

— Так ведь погода, — подняла глаза к небу. — Сплошные серые тучи. И никакого просвета.

Посмотрела в смеющиеся глаза Теодора. На Ольгу, хихикающую рядом.

Девочка, как же больно тебе будет. И как тошно мне прямо сейчас.

— Вы идите, я в библиотеку хочу зайти.

Зайти и остаться. До самого утра. Чтобы не возвращаться в пустую квартиру. Не вспоминать. И не ждать.

Что если он вернется вновь?

Я остановилась посреди толпы вечно спешащих куда-то студентов, отошла в сторону и присела на краешек длинной белой скамейки. Все разошлись, кто по корпусам, кто домой. И только две совсем юные девушки весело шептались на другом конце скамьи. Первокурсницы, наверное.

«Почти как мы с Лиззи когда-то», — печально подумала я.

Два года, как целая жизнь.

«Пожалуйста, Алиана!» Поцелуй в ключицу. Злость в темных глазах. Красная сила, жадная клубящаяся тьма. Белый алтарь и вечно осенний лес.

Я не хочу. Я панически боюсь идти в нашу квартиру. Не хочу.