– Не похож… – как эхо, повторила за ним Ленская изаставила себя приглядеться к располосованному трупу.

Лицо у него было синее и опухшее, так что о сходстве скем-то говорить было трудно. Имелись, правда, усы и остроконечная бородка, ноэто – признаки ненадежные, их отрастить или, наоборот, сбрить нетрудно.

С лица покойника Але??сандра Павловна перевела взгляд на егоруки. На них уже выступили трупные пятна, но кроме них были еще какие-топятнышки нехарактерного цвета…

– А это что? – спросила Ленская, показав нанебольшое пятно ярко-зеленого цвета.

– А, ты тоже заметила! – оживился Дудкин. –На руках у этого жмурика имеются пятна масляной краски.

– Маляр, что ли?

– Не совсем! Я отправил образцы в химическуюлабораторию, результатов еще нет, но я и так тебе скажу – это краски, которымипользуются исключительно художники. Вот эта, например, – парижская зелень,эта – берлинская лазурь, эта красная – краплак, эта – киноварь, а эта – желтыйкрон…

– Художник, говоришь? – задумчиво протянулаЛенская. – Ну да, и бородка такая… правда похож на художника. Надо будетпосмотреть, что у нас есть по художникам…

– И вот еще посмотри… – Дудкин достал из ящика подстолом простенькое колечко из светлого металла в пластиковом пакете. –Было у него на безымянном пальце левой руки. Так вросло, что я еле сумел егоснять.

– Ну-ка… – Ленская осторожно вытряхнула кольцо изпакетика, поднесла его к свету.

– Какой-то дешевый сплав, – пояснил Вася. –Отправлю на экспертизу, может быть, по этому сплаву можно что-нибудьустановить.

– Но там внутри что-то написано… – протянулаАлександра Павловна и прочитала:

– Алевтина… 15.10.92… видимо, это обручальное кольцо, аАлевтина – имя его жены. А цифры – это дата бракосочетания…

– Но кольцо было на левой руке, значит, они с этойАлевтиной в разводе.

– Но это уже кое-что! – оживилась Ленская. –У нас есть имя жены и дата свадьбы, с этим уже можно обращаться в ЗАГС! У нихвся статистика переведена на компьютер, значит, можно найти по таким данным имяи фамилию жениха…

Дмитрий Алексеевич Старыгин был очень собой недоволен. Ужебольше недели он топчется на месте. Работа над картиной не клеится, это ясно.Потому что голова и все время заняты поисками. Чего? Он и сам не понимает.Лидия ищет самое себя, свою утраченную память, частицу своей личности, а он взялсяей помогать. И в результате ничего у них не получилось, все следы оборваны.

Да полно, было ли что искать? Может быть, порекомендоватьЛидии хорошего психиатра да и забыть обо всем? Заняться собственными делами,кот опять же недоволен, потому что хозяин стал уделять ему гораздо меньшевремени…

Но тут же Дмитрий Алексеевич представил, что никогда большене услышит в трубке ее низкий воркующий голос, ее горловой смех. Не увидит ееулыбку, и на душе стало тоскливо. Она не звонит второй день, а он уже совсемскис.

Телефон смилостивился над ним и затрезвонил на всю квартиру.

Старыгин поднес трубку к уху и выдохнул:

– Лидия?!

Почему-то он был уверен, что это звонит она.

Но звонила вовсе не Лидия. В трубке раздался громкий всхлип,и гнусавый от слез голос проговорил:

– Лидия? Кто такая Лидия?

– Неважно… ты, что ли, Алевтина? – Старыгин узналстарую знакомую. – Ты никак плачешь? Что случилось?

– Случилось… – Алевтина снова всхлипнула. – Яне могу говорить об этом по телефону… Дима, ты не можешь со мной встретиться?Мне нужно хоть с кем-то поговорить… с кем-то разделить свое горе… мне тактяжело, так тяжело…

Старыгин оглядел свою комнату.

У него было не прибрано, одежда валялась на стульях икресле, плед на диване был скомкан и покрыт клочьями рыжей шерсти. Одна занавесканекрасиво провисла, потому что кот весь прошлый вечер драл об нее когти. И вдовершение ко всему возле двери свисал солидный клок обоев. Кот держался нагло– дескать, хозяин сам виноват, закрыл дверь, уходя на работу, а коту срочнопонадобилось выйти.

Сейчас Василий смотрел с явным неодобрением, давая понятьхозяину, что он недоволен предстоящим визитом.

Представив, что сюда придет Алевтина, Дмитрий Алексеевичневольно поморщился: она умеет заполнять собой любое пространство, и им с котомздесь просто не останется места…

– Давай встретимся в кофейне «Карабас» на Большомпроспекте, – предложил он. – Там очень уютно, малолюдно и можнопоговорить без помех…

– Мне бы не поговорить, мне бы поплакать… –отозвалась Алевтина, но тем не менее согласилась.

Кафе «Карабас» на Большом проспекте Петроградской стороны –идеальное место для встречи друзей или влюбленных, идеальное место для тихогозадушевного разговора или для обсуждения договора. Не слишком крупного,конечно. В этом кафе всего шесть столиков, разделенных высокими стенками изматового стекла, на котором изображены Буратино, Мальвина, пудель Артемон иостальные персонажи сказки «Золотой ключик». Включая, разумеется, хозяинакукольного театра чернобородого Карабаса-Барабаса.

Кроме того, в этом кафе готовят очень хороший кофе и пекуттакие чудесные булочки с маком, что даже горячие сторонники здорового образажизни не могут отказать себе в таком удовольствии, а, попробовав булочку,заказывают вторую.

Войдя в это кафе, Старыгин занял свободный столик и заказалсебе большую чашку капучино.

Не успела официантка принести ему кофе, как дверьраспахнулась, и в кафе вошла Алевтина.

По своему обычаю она нарядилась в какой-то балахон, на этотраз он был в черную и белую клетку, как шашечная доска. Присмотревшись к своейстаринной приятельнице, Старыгин понял, что слово «нарядилась» было в данномслучае не совсем уместно. Алевтина явно пребывала в растрепанных чувствах.

Лицо ее было красно от слез, нос распух, и по щекам бежаличерные дорожки туши.

Старыгин помахал ей рукой и поднялся навстречу.

– Кофе будешь?

– Нет… – Алевтина страдальческиперекосилась. – Какой кофе? До того ли мне!

– Да что же, наконец, стряслось? – спросилСтарыгин, протягивая ей салфетку.

Алевтина достала зеркальце, взглянула в него, ужаснулась и заняласьсвоим лицом. Кое-как приведя себя в порядок, то есть еще больше размазав тушь итрубно высморкавшись, она огляделась по сторонам и увидела на столе чашку.

– Это капучино, да? – осведомилась она совсемдругим тоном. – Ну я, пожалуй, выпью глоточек…

Она пригубила чашку, с шумом выпила половину и только послеэтого произнесла трагическим тоном:

– Чем я так прогневила бога? Чем? За что мне все это?Казалось бы, я никому не делаю зла, даже наоборот… я хорошая, добрая женщина,стараюсь помогать знакомым…