Князь де Субиз, удивившись, сказал: «И куда подевались мои солдаты? Эй, армия, этим утром здесь была ты! Ее украли, или сам ее я потерял?»

Об этом поражении французской армии эмоциональный Вольтер, продолжавший оставаться королевским историографом, написал:

«Это был самый полный разгром, когда-либо отмеченный историей. Даже поражения Столетней войны при Азинкуре, Креси и Пуатье не были столь унизительны».

Вечером после сражения несчастный князь де Субиз послал Людовику XV совершенно беспомощную депешу:

«Я пишу Вашему Величеству в приступе отчаяния: поражение вашей армии — полное. Я не могу даже сказать, сколько Ваших офицеров убито, взято в плен или пропало без вести».

Кардинал де Берни после Росбаха пришел к убеждению, что надо срочно заключать мир. В своих «Мемуарах» он потом написал:

«Я воспользовался ослаблением веры в военный успех, которое начинала испытывать мадам де Помпадур, чтобы дать ей понять, что невозможно надеяться на более удачное завершение грядущей кампании, нежели предыдущей. Я объяснил ей, что у нас нет военачальников, а финансы не выдержат тягот расходов, что продолжать разорительную войну будет безумием, что нам нужно серьезно заняться миром вместе с нашими союзниками. Эти соображения не убедили мадам де Помпадур, по-детски смотревшую на дела государства».

Что же касается самой мадам де Помпадур, то, получив скорбное известие о поражении, она ужасно расстроилась. Всю ночь она проплакала. Шарль де Субиз не оправдал ее доверия. Он страшно подвел ее, дав ее врагам дополнительный козырь в борьбе против нее. Король не скрывал своего недовольства, а дофин просто кричал, что де Субиз — ничтожество, а ей следовало бы лучше продолжать заниматься «Оленьим парком» и не лезть в мужские дела…

На следующий день маркиза написала мадам де Лютцельбург:

«Вы знаете, как я его обожаю, и можете себе представить, как мне не нравятся те вещи, которые о нем болтают в Париже. Из-за всего этого я просто в отчаянии».

Поражение французов при Росбахе полностью изменило ситуацию, и Фридрих II, перейдя в наступление, уничтожил союзников Франции австрийцев в сражении при Лейтене.

Сражение у деревни Лейтен произошло 4 декабря 1757 года. У Фридриха II было 30 000 пруссаков, у Карла Лотарингского — почти 80 000 австрийцев, которые полностью уповали на свое численное преимущество. Пруссаки же больше полагались на свою тактику и на своего великого полководца. Аргументы пруссаков оказались весомее, и австрийцы были разбиты.

Получая трагические сообщения с фронтов, маркиза де Помпадур никак не могла понять, куда именно она и ее любимчики привели Францию.

— Ну и что? — упрямилась она. — Мы будем продолжать войну до победного конца!

Решив так, она написала письмо австрийскому канцлеру графу фон Каунитцу. Это он летом 1755 года решился на прямые переговоры с Версалем. Маркиза де Помпадур тогда поддержала его, а он сумел преодолеть глубокую неприязнь высоконравственной австрийской императрицы Марии-Терезии к любовнице французского короля и убедил ее обратиться к ней с письмом с тем, чтобы она похлопотала о заключении Францией договора с Австрией.

Сейчас уже маркиза де Помпадур обращалась к фон Кауницу за помощью. Она писала:

«Я ненавижу Фридриха больше, чем когда-либо. Приложим же совместные усилия, чтобы уничтожить нашего общего врага. Когда мы достигнем этого, вы увидите меня настолько счастливой, насколько сегодня я подавлена».

Совершенно раздавленного ужасным поражением князя де Субиза маркизе пришлось заменить. Впрочем, в Версале она его встретила со всеми почестями, как настоящего героя, а когда он попытался заговорить о поражении, она нежно, но решительно прервала его, запретив тратить драгоценное свободное время на малоприятные дела.

К сожалению, замена оказалась еще более неудачной — командующим был назначен Луи де Бурбон-Конде, граф де Клермон, бывший аббат из Сен-Жермен-де-Пре. Новый главнокомандующий принадлежал к духовному сану и никогда близко не видел солдат и пушек, даже на параде. Но маркиза де Помпадур была в восторге от его придворных талантов, из почтения к которым она и выхлопотала для него главное начальство над французскими войсками в Германии. А ведь этому человеку предстояло поддерживать честь Франции в противостоянии с таким выдающимся полководцем, как Фридрих Великий.

Выбор маркизы поверг весь мир в изумление, а сам Фридрих, узнав о нем, воскликнул:

— Очень надеюсь, что его вскоре заменят каким-нибудь парижским архиепископом!

Во Франции тут же появилась песенка, лучше любого учебника истории характеризующая тогдашнее положение во французской армии и настроения французского народа:

Вам предстоит командовать, Есть все: есть храбрость, голубая кровь.