Орлов открыл рот, чтобы словесно врезать наглецу, но вместо этого протянул ему ксерокопию заявления.

– Прокуратуре меня не добить, – бодрым тоном произнес он. – Работайте. Как только станет что-то известно, я сообщу. Экспертов попросил ускориться, без них нам никуда.

– Добро, – улыбнулся Крячко.

– Погнали. – Гуров указал кивком в сторону выхода.

Выйдя из кабинета, он прикрыл за собой дверь. И Стас, и Лев Иванович прекрасно знали, что Орлов не поедет домой. Ну, может, закроется на ключ и вздремнет на диване. Не в его стиле было отправлять своих на задание, а самому уходить в отпуск. Старой закалки мент. Таких больше не делают.

Глава 3

К Алле Ланской поехали на «Мерседесе» Стаса. Видавший виды и не раз побывавший в автомастерских, где его каждый раз успешно реанимировали, автомобиль вызывал у своего хозяина странные чувства. Что-то типа родственной привязанности, которую взрослые очень часто испытывают к неодушевленным предметам.

Гурова это нисколько не умиляло, но и не раздражало. Он четко разделял все, что его окружало, на две категории. В первой – люди и все, к чему они прикладывают свою руку, во второй – все остальное. Гуров искренне считал, что это упрощает его работу и жизнь в целом, однако смешивать одно с другим не считал неправильным. В конце концов, все соседствует и так или иначе связано друг с другом.

Но машина поновее все же будет понадежнее.

– А не заглохнет? – поинтересовался Гуров, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Спорим?

– Да перестань.

Крячко защищал свою тачку каждый раз, когда Гуров отпускал что-то колкое насчет ее заднего бампера или убитой коробки передач. И каждый раз Стас доказывал Льву, что тот сильно ошибается.

На поиск контактов Аллы Ланской ушло всего несколько минут. Тут, скорее, даже был не сам поиск, а уточнение и подтверждение тех данных, которые женщина указала в заявлении. Как выяснилось, она проживала там же до сих пор.

Алла Ланская ждала их на лестничной площадке. На лице было ледяное выражение, а взгляд казался надменным. «Может, и я бы так же смотрел на других, живи напротив бывшей гостиницы «Украина»? – подумал Гуров. – И не проверишь ведь…»

– Алла Константиновна? – заученно улыбнулся Гуров и полез за удостоверением. – Вот.

Ланская бросила взгляд на раскрытые корочки и перевела его на Крячко.

«Плохо видит, но делает вид, что время ее не коснулось», – решил Гуров.

Словно в подтверждение его догадки, Алла Константиновна вновь взглянула на удостоверение, которое Гуров все еще держал в руке.

– Уберите, – попросила она и зашла в квартиру.

Стас и Лев Иванович молча прошли за ней. Женщина пропустила их в светлую просторную прихожую и закрыла дверь на замок.

– Можете не разуваться.

Стас замялся, но Гуров едва заметно покачал головой. Делай, мол, то, что говорят. Не спорь, не задавай лишних вопросов. Но понять Стаса было можно – Гуров и сам с трудом заставил себя ступить уличной обувью на пушистый бежевый ковер.

Алла Константиновна уже не звала их за собой. Она зашла в одну из многочисленных дверей широкого коридора. Казалось, что она жила в квартире не одна, а с соседями по коммуналке.

Уже стоя в комнате, в которую их пригласили, Гуров увидел то, что ожидал увидеть: вечность. В комнате не было ни одной новомодной вещи. Ни широченной «плазмы» на стене, ни хромированных поверхностей. Ни одного современного электрического прибора. И даже окна были старыми, с деревянными рамами.

Все вокруг, казалось, усеяно воспоминаниями. Гуров прекрасно помнил, как оно было – раньше. Правда, был он тогда совсем юнцом, и милиция пока еще не обнажила ему все свои подводные камни. Седины в его волосах тоже не наблюдалось, а опыт был практически нулевым. Через десяток лет страна начала меняться, резко исчезли привычные вещи, а все простое и понятное внезапно обросло множеством условностей. Ко многому пришлось привыкать, а от чего-то и вовсе отказаться. Но вот темно-зеленая велюровая обивка мягкого дивана запомнилась Гурову еще с тех времен – мебель времен восьмидесятых прошлого века не отличалась разнообразием. Но люди радовались даже простой возможности сменить один настенный ковер на другой и прикупить лакированный журнальный столик, чтобы наконец-то было куда пристроить чешскую хрустальную салатницу, наполнив ее плоскими квадратными ирисками «Кис-Кис».

В этой комнате все было как тогда.

Алла Ланская присела на край дивана, да так и осталась сидеть в неудобной позе, с прямой спиной и сведенными коленями. Во время созвона Гуров сказал ей, что хотел бы расспросить ее о пропавшем около сорока лет назад Викторе Громове, и она сразу же согласилась встретиться. Правда, приняла их не слишком радушно. И дело было, вероятно, именно в ее плохом зрении.

– Что вы хотели узнать? – спросила Ланская, едва заметно подавшись вперед.

Гуров опустился на диван рядом с ней. Стас, покосившись в сторону двери, подошел к окну и отодвинул плотную желтую занавеску. Выглянув на улицу, поспешно вернулся к дверям и остановился, прислонившись к стене.

– Алла Константиновна, в одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году вы обращались в милицию по поводу исчезновения Виктора Громова?

Вопрос был риторическим, ответ был Гурову уже известен. Ксерокопия заявления, написанного рукой Аллы Ланской, лежала у него в кармане. Но спросить он был обязан. Люди порой меняют свои показания, особенно если давали их несколько десятков лет назад.

– Да, я обращалась в милицию, – ответила Алла Константиновна дрогнувшим голосом. – А что, вы нашли его?

Стас кашлянул. Алла Константиновна бросила в его сторону строгий взгляд.

– По коридору прямо, а потом направо, – отрезала она.

– Простите? – растерялся Крячко.

– Там кухня. На столе графин с водой. Выпейте, у вас же в горле пересохло.

Гуров так же, как и Ланская, взглянул на Стаса.

– Понял. Спасибо, – стушевался он. – А там никого нет?

– Нет. Я живу одна.

– Ах вот оно что, – улыбнулся Стас. – Ну тогда выпью, пожалуй, водички. Першит, вы правы.

Он вышел в коридор, оставив дверь открытой. Ланская тут же качнулась в его сторону.

– Что? – прошептала она. – Что с ним случилось?

«Да вот не знаю, как и сказать», – подумал Гуров, но вслух произнес совсем другое:

– В архиве было обнаружено ваше заявление.

– В каком архиве? – подобралась Ланская.

– В архиве Главного управления внутренних дел. На Петровке, тридцать восемь.

– Благодарю вас, я прекрасно знаю, где находится ГУВД, – нетерпеливо произнесла Алла Константиновна.

– Бывали там? – невпопад спросил Гуров.

– Не приходилось. Но меня пугали именно Петровкой. Но мы же сейчас не об этом? Итак, вы обнаружили в архиве мое заявление. И что