Ронину хотелось бы пойти следом за говорившими и послушать, что они скажут еще, но дракон внезапно велел двигаться дальше. Чародей понимал: если он не послушается, Смертокрыл без труда заставит его идти. Власть над собственными ногами, по крайней мере, создавала впечатление, будто Ронин хоть что-то решает сам.

Миновав ход, в котором скрылись гоблин с орочьим командиром, Ронин двинулся вниз коридором, словно бы ведущим в самые недра горы. Теперь-то до королевы драконов наверняка уже недалеко! По сути, маг мог бы поклясться, что слышит там, впереди, дыхание великана, а поскольку настоящих великанов в Грим Батоле не имелось, издавать подобные звуки, кроме драконов, было некому.

Два коридора вперед. Затем направо. Иди, пока не увидишь слева проем.

Больше Смертокрыл не сказал ничего. По-прежнему повинуясь его указаниям, Ронин ускорил шаг. Нервы его были натянуты до предела. Сколько ему еще придется блуждать под этой горой?

Пройдя еще два коридора, волшебник свернул направо. Судя по незамысловатым указаниям дракона, упомянутый им «проем слева» должен был отыскаться довольно быстро, однако прошло около получаса, а Ронин до сих пор не видел ни этого проема, ни даже нового перекрестка. Дважды спрашивал он Смертокрыла, долго ли еще идти, однако незримый провожатый оставался нем, точно рыба.

Но вот, едва почувствовав готовность сдаться, волшебник увидел впереди свет. Да, тусклый, но, определенно, свет… и именно по левую сторону от коридора.

Вновь окрыленный надеждой, Ронин как можно скорее, однако стараясь не слишком шуметь, поспешил к нему. Насколько он мог судить, вокруг королевы драконов должна была нести караул, по меньшей мере, дюжина орков. Конечно, заклинания он приготовил, однако надеялся сберечь их на будущее, для самых уж крайних случаев.

Стой!

Возглас Смертокрыла загремел в голове так, что Ронин едва не врезался в ближайшую стену. Кое-как устояв на ногах, волшебник вжался в нее, уверенный, что замечен кем-то из караульных.

Нет, тишина. В коридоре не было никого, кроме него самого.

– В чем дело? – прошептал он в медальон.

Цель – там, перед тобой… но путь к ней может охранять не только живая плоть.

– Магия?

Это Ронину в голову уже приходило, но дракон не оставил ему ни шанса как следует проверить догадку самому.

И часовые магического происхождения. Но так ли это, мы выясним быстро. Держи медальон перед собой и ступай в сторону входа.

– А как же караульные из плоти и крови? Мне, знаешь ли, нужно остерегаться и их.

В голосе темного зазвучали нотки нарастающего раздражения.

Все выясним, человек. Все выясним…

Уверенный в том, что, по крайней мере, добраться до Алекстразы Смертокрыл ему должен помочь, Ронин поднял перед собой медальон и медленно двинулся вперед.

Чары я чую лишь пустяковые… точнее сказать, пустяковые для подобного мне, – сообщил дракон, стоило магу подойти ближе к проему. – Я с ними разберусь.

Черный кристалл вспыхнул, да так, что не ожидавший этого маг едва не выронил медальон.

Защитные заклятья развеяны. А караульные… караульных внутри нет. Они там и без магии ни к чему. Алекстразу держат в цепях, надежно прикованной к стенам и полу. Тут орки постарались на славу. Освободиться ей не удастся.

– И что теперь? Войти внутрь?

Иначе я буду крайне разочарован.

Эта формулировка показалась Ронину слегка странноватой, но надолго задумываться о ней он, поглощенный надеждой на долгожданную встречу с королевой драконов, не стал. Пожалел лишь о том, что сейчас рядом нет Верисы, и тут же сам себе удивился: отчего бы ее присутствие настолько его обрадовало? Быть может…

Но даже мысли о среброволосой эльфийке разом померкли, стоило только ступить в проем и впервые увидеть воочию исполинскую алую драконицу, саму Алекстразу.

И, вдобавок, встретившись с нею взглядом, обнаружить в драконьих глазах нечто, подобное страху – да только страху не за саму себя.

– Нет! – прогремела она, насколько позволял ошейник, закрепленный поперек горла. – Назад!

В тот же самый миг Смертокрыл в голове мага победно провозгласил:

Великолепно!

Волшебника окружила, окутала яркая вспышка света. Все тело – каждая жилка – содрогнулось под натиском какой-то чудовищной силы. Медальон выскользнул из внезапно ослабших пальцев.

Падая, Ронин услышал, как Смертокрыл всего-навсего повторил:

– Великолепно, – а после захохотал.

Почувствовав, что вновь получила возможность дышать, Вериса немедленно сделала жадный, глубокий вдох – и один, и другой, и третий. Кошмар погребения заживо мало-помалу отступал, уходил в прошлое. Наконец, вполне успокоившись, Вериса открыла глаза… и обнаружила, что попросту обменяла один кошмар на другой.

Невдалеке, у крохотного костерка посреди небольшой пещерки как можно ближе друг к другу устроились трое. Пляшущие отсветы пламени придавали их устрашающей внешности особую жуть, так как благодаря огню Вериса отчетливо различала и выпирающие ребра, и безобразно обвисшие складки пятнистой, шелушащейся кожи. Страшнее всего ей показались вытянутые, синюшно-бледные лица с клювоподобными носами и заостренными продолговатыми подбородками. Не укрылись от взора эльфийки и узкие, хитро поблескивавшие глазки, и острые-острые зубы.

Из одежды на этой троице не имелось почти ничего, кроме изрядно поношенных килтов. Рядом с каждым лежали метательные топоры, и Верисе сразу же сделалось ясно: этим оружием они владеют с завидным мастерством.

Несмотря на все ее старания не шуметь, какой-то едва уловимый шорох, очевидно, достиг их длинных, остроконечных ушей, весьма напоминавших уши гоблинов, так как один из пленивших эльфийку сразу же обернулся к ней. Левый глаз его был перетянут черной повязкой.

– Ужин проснулся, – прошипел он.

– А, по-моему, скорее десерт, – возразил второй, лысый, точно колено, в то время как головы двух остальных украшали длинные, пышные гребни волос.

– Точно, десерт, – осклабился третий, обладатель рваной шали, некогда принадлежавшей кому-то из сородичей Верисы.

Этот казался выше, жилистее прочих, а говорил так, точно никто не посмеет ему перечить. Значит, вожак…

Предводитель троицы троллей, с виду здорово оголодавших.

– Добыча скудна в эти дни, – продолжал обладатель шали, – но сейчас мы попируем, точно.

Тут некто справа от следопытки вдруг подал голос, и, если б не кляп во рту, слова его оказались бы для троллей весьма нелестными. Повернув голову, насколько позволяли веревки, которыми Верису надежно связали по рукам и ногам, эльфийка обнаружила, что Фалстад тоже остался в живых, однако надолго ли – этого она сказать не могла. Слухи, будто эти жуткие создания считают всех, кроме самих себя, вполне годящейся в пищу добычей, гуляли по миру давно, еще до начала Тролльских Войн. Поговаривали, что даже орки, заключившие с ними союз, с этих коварных пронырливых тварей стараются глаз не спускать.