Но, судя по ворону…

— Ты ведь даже не догадываешься, верно? — выгнула я бровь.

— Вы про что? — он сцепил руки под подбородком, рассматривая ту часть моего лица, что не была скрыта маской.

— Девушка, которая только что вышла…

— Не беспокойтесь о ней, — мягко оборвал меня вампир, — завтра она ничего не вспомнит. Я позабочусь.

Еще бы он не позаботился.

— Я не об этом. Питает к вам сие трепетное создание чувства определенного толка.

— Спасибо, приму к сведению, — без особых эмоций кивнул мужчина.

Я проверила еду, вызвав тем самым усмешку собеседника.

— Что будете пить?

— Давайте сойдемся на разбавленном вине, — подцепила на вилку умопомрачительно пахнущую рыбу и не смогла скрыть удивленно-восторженного вздоха.

— Как пожелаете, Иста, — тихо ответил вампир.

В недоумении взглянула на мужчину, Яр смотрел открыто, сталь его глаз странно мерцала.

— Я украду вашего повара, — действительно, украду. Кто бы он ни был, готовил превосходно.

— Я передам ему, — хитрая улыбка скользнула по тонким губам.

— Сложно было удержаться? — решила перевести тему.

— Поначалу всегда сложно. Но жизнь заставит — еще не так извернешься, — с легкой грустью ответил вампир. — А вы?

— Вас жизнь заставила, меня — смерть, — усмехнулась.

— А мне всегда нравились карты, нравилось играть, еще больше нравилось выигрывать.

Я пригубила вино. Такое же невероятно вкусное, как и рыба, с тонкими цветочными нотками.

— Так как-то и пошло.

— Хорошо пошло, — обвела кабинет рукой.

— Вы мне льстите.

— Ничуть.

— Это последние тридцать лет хорошо, а до того…

— По-разному, — кивнула я.

— По-разному, — скопировал жест Яр.

— И что, в твоем игорном доме можно выиграть? — поинтересовалась из чистого любопытства.

— Вы не поверите, но это случается достаточно часто.

— Ты прав: не поверю. А что еще интересного в Бирре?

— Тут есть развлечения на любой вкус: бордели, которые предоставляют особые услуги, бандиты, которые решают любые проблемы, а теперь даже ассасин, — последние слова вызвали у меня улыбку. — И невольничий рынок, как вы уже успели понять, правда он не очень большой, да и находится неудобно, и не очень-то выгоден.

— В смысле «невыгоден»? — давай, ворон, расскажи мне.

— Из-за расположения. В северных доках он, под старым маяком. Там опасные места, и знать старается обходить их десятой дорогой. Ездит в соседнюю Долаклаву. А, кроме знати, кому нужны рабы?

— Думаю, скоро эта проблема решится, — пожала плечами. — Чистки ведь.

— Возможно, а возможно Калим его просто закроет.

Я готова была расцеловать ворона за так услужливо предоставленную информацию.

— А игорных домов много? Большая у тебя конкуренция? — быстренько свела разговор к другой теме. Пусть думает, что я просто так интересуюсь всем подряд.

— Таких, как мой, еще один.

— Мирно живете с его хозяином?

— Нам всего хватает. Зачем умным людям ссориться, умным людям проще договориться.

— Со мной сейчас ты тоже договариваешься? — сощурилась я.

Яр внимательно посмотрел мне в глаза, отчего-то медля с ответом.

— Само собой, — наконец произнес он.

— Хорошо, — улыбнулась, последовала такая же улыбка с его стороны.

Ужин продолжился так же мирно и тихо. Яр рассказывал про теневую жизнь города, я слушала. Конечно, он говорил в основном в общих чертах, но пока мне было достаточно и этого. Ворон был приятным и спокойным собеседником. А легкий флирт — это привычка, профессиональное, тем более у игроков. Уж мне ли не знать.

Провожал вампир меня к выходу из дома лично, лукаво улыбаясь, и вручил в конце изумительные воздушные пирожные, аккуратно завернутые в бумагу. И дома, на кухне, потягивая душистый чай, я наслаждалась каждой крошкой, прикрыв от удовольствия глаза. Как же хорошо иногда побыть самой собой.

А следующим утром меня ждал невольничий рынок Бирры. Нашла я его быстро, скрыв лицо под капюшоном, а тело под плащом, и, обвесившись амулетами на любой вкус, проскользнула внутрь. Меня тут же накрыло волной безысходности и чужой боли. Все невольничьи рынки одинаковы. Везде висит запах мочи, спекшейся крови, страданий. Везде воняет помоями. Везде поводки, и ошейники, и мертвые глаза, и угасшие души, и бесчувственные сердца. Везде.

Я шла вдоль рядов и помостов, стараясь не всматриваться в лица, стараясь не обращать внимания, грызя один леденец за другим. Мерзко.

Так. Собралась. Ты сюда не поглазеть пришла.

Я огляделась по сторонам теперь осознанно. Возле третьей от меня лавки толпились вампиры, мужчины в основном. Туда.

Я протолкалась поближе.

Всего пять клеток, две из нрифта. Нрифт.

В одной девушка, в другой юноша. Девушка.

Я взглянула на ее лицо.

Вдох, второй, третий.

Нет. Уже сломали.

Следующая лавка тоже ничем не порадовала, и другая, и еще одна.

Кадиз, дай мне сил.

Я дошла почти до самого конца, от чадящих факелов нестерпимо слезились глаза, а еще заканчивались леденцы. Хотелось рычать и выбраться.

У последней палатки пришлось все-таки остановиться. На каменном полу лежала, свернувшись клубком, девушка — совсем молодая вампирша, тощая, избитая, грязная, пристегнутая за ногу цепями из нрифта. Лежала в луже собственной крови, а из левой руки торчала кость. Хозяина рядом не наблюдалось.

Я склонилась, приподняв ее за подбородок, слегка встряхнула. Рабыня медленно открыла глаза. Полные боли и злости, но не пустые.

— Где хозяин!? — рявкнула, выпуская девушку из рук. Из лавки напротив тут же выскочил оборотень.

— Перед тобой хозяин. Чего надо?

— Сколько?

— Она до завтра не доживет.

Воздух со свистом ворвался в мои легкие.

— Сколько, я спрашиваю.

— За пять аржанов отдам.

Вот так. Ее жизнь стоила тарелку похлебки в средней таверне.

Молча расплатилась, забрала бумаги и поводок, дождалась, пока бывший хозяин отстегнет ногу рабыни, и снова склонилась над несчастной. Раздавив в руке шарик с порталом и подняв полубессознательную вампиршу, шагнула внутрь.

Дома первым делом оттащила девушку в ванную, а пока мыла, пыталась понять, успею ли за оставшееся время привести ее в чувство настолько, чтобы рабыня смогла соображать. Очень на это надеюсь.