Без справедливости нет общества. Зависть, напротив,абсолютно несоциальное свойство. Действительно, женщина совершенно несоциальна.

Здесь именно можно проверить правильность того взгляда,который ставил идею общества в тесную связь с наличностью индивидуальности.Таких вещей, как государство, политика, товарищеское общение, женщинасовершенно не понимает. Женские союзы, в которые закрыт-доступ мужчине,распадаются вскоре после своего возникновения. Наконец, семья представляетсобою институт далеко не социальный. Мужчины тотчас же после женитьбы оставляютвсе те общества и союзы, в которых они до того принимали самое живое участие.Эти строки были написаны еще до появления замечательных этнологическихисследований Генриха Шурца. Там он с богатым материалом в руках доказывает, чтоне в семье, а в особых союзах мужчин следует искать зачатки человеческогообщества.

Нужно только удивляться тонкости Паскаля, который доказал,что человек ищет общества не потому, что он не может выносить одиночества, аисключительно потому, что хочет забыться. Здесь обнаруживается полнейшеесогласие между прежним положением, которое отрицало за женщиной способность кодиночеству, и теперешним, которое настаивает на ее несоциальности.

Если бы женщина обладала сознанием своего «я», то она моглабы постигнуть значение собственности, как своей, так и чужой. Клептоманиясильнее развита у женщин, чем у мужчин: клептоманы (воры без нужды) почтиисключительно женщины. Женщине доступно понятие власти, богатства, но несобственности. Женщина– клептоманка, случайно настигнутая на местепреступления, всегда оправдывается тем, что по ее ошибочному предположению всеэто должно было принадлежать ей. В библиотеках, выдающих книги на дом,большинство посетителей составляют женщины, причем среди них есть и такие,которые обладают достаточными средствами, чтобы купить несколько книжных лавок,Дело в том, что свои вещи и вещи чужие для них одно и то же. Они к своим вещамне питают более глубокого отношения, чем к вещам чужим, которые они толькоодолжили. И здесь особенно ярко проявляется связь между индивидуальностью исоциальностью. Для того, чтобы признавать чужую личность, необходимо преждевсего обладать своею собственною. Параллельно этому, наша мысль должна бытьнаправлена на приобретение своей собственности, только тогда и чужаясобственность остается неприкосновенной.

Но еще глубже, чем собственность, заложено в человеческойличности имя. Личность питает к своему имени поистине сердечные чувства. Издесь факты так красноречиво говорят за себя, что следует только удивляться,почему язык этих фактов так мало понятен для людей. Женщина никакими узами несвязана со своим именем. Доказательством может служить тот факт, что она безвсякого сожаления, самым легкомысленным образом отказывается от своего имени ипринимает имя мужчины, за которого выходит замуж. Этому обстоятельству она непридает решительно никакого значения, и уже во всяком случае оно не в состоянииомрачить ее настроение, хотя бы на секунду. Аналогичное явление мы имеем вфакте перехода (по крайней мере еще до недавнего времени) всего имуществаженщины к мужчине, факт, объяснение которого следует искать глубоко в природеженщины. Не видно также, чтобы женщине стоило особенной борьбы расстаться сосвоим именем, мы видим как раз обратное, а именно, что женщина разрешает своемулюбовнику или ухаживателю называть ее так, как ему заблагорассудится. Даже втом случае, когда она против своего желания выходит замуж за ненавистного ейчеловека, и тогда не слышно с ее стороны особенных жалоб на то, что пришелмомент расстаться со своим именем. Она легко бросает свое имя и не проявляетблагочестия даже тем, что вспоминает иногда о нем. Она требует еще от своеголюбовника нового имени для-себя с такой же настойчивостью, с каким нетерпениемона ждет его от своего мужа, увлеченная новизной этого имени. Но под именемследует понимать символ индивидуальности, и только у рас, стоящих на самойнизкой ступени развития, как, например, у бушменов Южной Африки, нетчеловеческих имен, так как естественная потребность различения людей ещеслишком слабо развита у них.

Женщина – существо в основе своей безымянное, а потому она,сообразно идее своей, лишена индивидуальности.

В связи с этим стоит одно явление, которое при известнойвнимательности прямо бьет в глаза. Стоит женщине услышать шаги, почувствоватьприсутствие или увидеть, наконец, мужчину, который вошел туда, где онанаходится, как она моментально становится совсем другой. Все манеры, движенияее меняются с непостижимой быстротой. Она начинает поправлять прическу,разглаживать складки на своем платье, подтягивать юбку, все существо еенаполняется то бесстыдным, то трусливым ожиданием. В отдельном только случаеможно сомневаться, краснеет ли она по поводу своего бесстыдного смеха, или онабесстыдно смеется над тем, что покраснела.

Душа, личность, характер – все это тождественно со свободнойволей, в этом заключается бесконечно глубокий, непреложный взгляд Шопенгауэра.По крайней мере, воля постольку совпадает с «я», поскольку мы понятие «я»мыслим в известном отношении к абсолютному. Так как женщина лишена своего «я»,то у нее не может быть также и воли. Кто не обладает своей волей, своимхарактером в высшем значении этого слова, тот очень легко поддается влиянию. Нанего, как и на женщину, влияет один только факт наличности другою человекарядом с ним. Он становится в функциональную зависимость от одной только этойналичности вместо того, чтобы служить объектом восприятия с ее стороны. ОттогоЖ – лучший медиум, а М – лучший гипнотизер ее. Из этого факта еще не видно,почему думают, что женщины особенно приспособлены к медицинской деятельности.Ведь наиболее выдающиеся врачи сами утверждают, что главным их средством помочьбольному в настоящее время (и, вероятно, останется в будущем) являетсявоздействие на него через внушение.

Во всем животном царстве Ж легче поддается гипнозу, чем М.Насколько гипнотические явления имеют близкое родство с явлениями повседневнойжизни, видно из следующего: как легко «заразить» Ж смехом или плачем (об этом яуже говорил при разборе вопроса о женском сострадании)! Как импонирует ей все,что она прочитывает в газете! Как легко она падает жертвой самого нелепогопредрассудка! Как набрасывается она на всякое чудодейственное средство, котороепорекомендовала ей соседка!

У кого нет характера, у того нет и убеждений– Потому Жлегковерна, некритична, поэтому она не может постигнуть духа протестантизма.Мы, конечно, не сомневается, что всякий христианин рождается католиком илипротестантом еще до крещения, но у нас, тем не менее, очень мало основанияпризнать католичество женской религией только потому, что оно доступнее ей, чемпротестантизм. Здесь следовало бы установить другую основу характерологическогоподразделения, но это не входит в задачи нашего труда.

Таким образом, мы вполне и исчерпывающе доказали, чтоженщина бездушна, что она лишена своего «я», индивидуальности, личности,свободы, характера и воли. Этот результат обладает такой ценностью для всякойпсихологии, что его значение трудно преувеличить. Он говорит, ни больше нименьше, что психологию М и психологию Ж следует изучать совершенно отдельно. Поотношению к Ж возможно чисто эмпирическое исследование ее психической жизни.При изучении психологии М мы должны придерживаться того основного положения, котороевыдвинул еще Кант, а именно: исходить из понятия «я», понятия, венчающего всездание мужской психологии.