У кого-то из ордынцев сдали нервы. Раздался характерный грохот, и по поверхности щита запрыгали искры. Однако движение того не прекратилось и даже не замедлилось. Зато из-за железной зубастой морды вылетели и грохнулись прямо в толпу связки длинных шипящих цилиндров.

– Ложись! – заорал Дэн.

Но слишком поздно.

По ушам долбануло, словно кувалдой, Дэна повалило на асфальт, придавив изрядного веса тушей Степаниды.

Полежав немного, он поднялся из-под шевелящихся и стонущих тел, помотал головой, избавляясь от звона в ушах, и быстрым взглядом оценил результаты первой вражеской атаки.

Центр ордынского войска разметало по кругу. Впрочем, разорванные ряды немедленно сомкнулись. На лицах воинов появилось особо зверское выражение.

Перед щитом полыхнуло пламя. Через секунду донесся грохот взрыва. Однако кумулятивный «выстрел» гранатомета оказался комариным укусом для механического монстра.

– Бей в борт! – скомандовал Дэн.

С гиканьем и воем вперед ринулась группа всадников – точно так же, как пару дней до этого – на самого Дэна, только с противоположной стороны.

…Странный мир, где грань между «своими» и «чужими» вероломно перетекает, вызывая только бессильную злость и головную боль. Дэн уже уяснил для себя, что здесь не может быть друзей, что он – один, что каждый норовит предать его. Или использовать в своих интересах – благо, Игроки здесь востребованы. Так уже было с Доминатором, так происходит сейчас. Главное все же – остаться в живых.

Чтобы докопаться до истины и выполнить задание….

– Смотри, – сказал Бригадир, указывая на дымящийся хвост горного щита. – Сейчас по нему будут в борт лупить. Молодцы, а?

Толик мрачно наблюдал за происходящим. В другое время он, несомненно, проявил бы интерес ко всей этой гномовской тактике и стратегии. Но только не применительно к себе.

И вправду – несколько всадников проскакали мимо бронированного поезда щита, на ходу выпустив ему в борт несколько зарядов из гранатометов.

Раздался множественный грохот, скрежет и вой развороченного, но продолжающегося двигаться металла, и железный червь развалился на части. При этом из его чрева на мостовую вывалилась россыпь какой-то сверкающей породы.

– Вот они – Слезы Неудачников в чистейшем виде! – потирая руки, осклабился Бригадир, – Кто бы мог подумать, что эта самая пустая и никчемная порода так пригодится!

Лошади стрелявших всадников вдруг начали спотыкаться, их седоки, один за другим, посыпались на асфальт. То же произошло и с их, примчавшимися было на помощь, товарищами.

– Ха-ха-ха! Лузеры! – загоготали гномы. – Пора домой, лимита недоделанная!

– Недорезанная!

– Сейчас мы вам покажем!

– Вы у нас поскачете!

– Попрыгаете!

– Поторгуете фальшивым барахлом!..

– Понаживаетесь на нас!

– Понаехали!

Гномы орали, подстегивая друг друга. Однако в глазах их отражался страх – самый настоящий страх смерти.

Взревели двигатели, и вперед двинулись колонны бульдозеров и экскаваторов, обвешанных, помимо всего прочего, железными плитами с прорезями для обзора.

– Вперед! – заорал Бригадир и толкнул в спину Толика.

Толик на всякий случай перевесил рюкзак с булыжником на живот – какая-никакая, а защита. И покорно поплелся на встречу с неизбежным.

…Дэн понял, что противник рассыпал на пути у ордынского войска какую-то глазливую колдовскую гадость. Поэтому первоначальная идея с быстрыми конными атаками и прорывами потерпела крах. Оставался запасной вариант.

– А ну, слушай меня! – скомандовал Дэн.

– Слушай его! – взвизгнула Степанида, оглядывая свое войско и потрясая могучим кулаком в перстнях.

– Всем отойти чуть назад и к левому флангу! – громко продолжил Дэн.

– Стой! – воскликнула Степанида. – Но ведь если Голоса сочтут это отступлением – мы проиграли!

– Внутри периметра площади – это не отступление, – терпеливо пояснил Дэн. – Это маневр.

Степанида непонимающе похлопала глазами, посмотрела на приближающуюся ревущую железную массу и растерянно кивнула.

Орда поднялась и с гиканьем устремилась на фланг. В хвосте задумчиво плелись боевые слоны с бесполезными пулеметными турелями на спинах.

Колонны импровизированной бронетехники немедленно изменили направление и потекли вслед отходящему врагу. Выброшенные мощными катапультами, установленными в кузовах самосвалов, вперед полетели пластиковые мешки со Слезами Неудачников. Орда шарахнулась еще дальше.

– Сейчас мы их додавим! – прорычал Бригадир, потрясая огромным кулаком, – Сейчас!

Возбужденную физиономию бригадира крупным планом брал здоровенный бабуин с камерой, что сидел на крыше ближайшего бульдозера. Еще один хвостатый оператор умудрился залезть на грозно поднятый над толпой ковш экскаватора. Глядя в камеру, он прыгал на месте от восторга, рискуя сорваться с высоты нескольких метров.

Толик ухмыльнулся, не испытывая, впрочем, особого восторга. Никого давить ему не хотелось.

– Но… Черт возьми… Что они задумали? – нахмурился Бригадир и вдруг истошно заорал:

– Стой!!! Назад! Стоять!!!

Но разъяренные и подбодренные первой удачей гномы только прибавили скорости своим машинам.

Круша и ломая гусеницами асфальт, камень, мрамор, армада пересекла центр площади.

…– А ну, давай! – скомандовал Дэн.

Группа ордынцев-взрывников быстро поколдовала с пластиковыми ящичками и проводами.

Почти окружив наступающую технику, полыхнуло кольцо пламени. Оно не причинило вражеским машинам никакого вреда.

Но земля под гусеницами и колесами вдруг разверзлась.

И гномовская армия большей своей частью немедленно отправилась в родную стихию – под землю. Туда, где некогда был знаменитый торговый центр, а теперь грудой барахтались экскаваторы, бульдозеры и самосвалы, пищали потрясенные таким вероломством гномы.

– Окружай! – прокричал Дэн, и Орда шумно понеслась вперед.

Над ухом противно заверещал мобильник Степаниды. Та рассеянно приложила трубку к уху. И тут же в ярости оскалилась.

– Что? Как?! Кто посмел?! – завизжала Степанида, уставившись в Дэна дикими глазами.

– Что там еще? – устало спросил Дэн.

– Напали на обоз! – крикнула Степанида. – Со спины напали, твари!

– Гномы не могли зайти со спины, – неуверенно возразил Дэн.

– Да не гномы! Разбойники проклятые! Воспользовались тем, что все наши силы – здесь! Они же все растащат! Проклятье!