— Знать, за дело…

Не хотелось обсуждать поступок Хальвдана. Одной стороной своего нутра она понимала, что так должно было случиться, а другой — содрогалась от неправильности произошедшего. В кого их всех превратил этот бой? И будет ли в череде смертей хоть малый просвет? Может, прав Бажан, это Млада притягивает к себе напасти, и не будь её в дружине, всё обернулось бы иначе?

Она посмотрела на Призрак в своей руке и медленно убрала его в ножны.

— Идём.

Рогл сглотнул и, поддёрнув воротник кожушка повыше, повёл Младу за собой. Хорошо, что он пришёл сюда после того, как издохла лягуха и воевода справился с озверевшим сотником. А то ещё под раздачу попал бы, а ведь при нём лишь нож, который тайком дала ему Млада. Таким сильно-то не отобьешься.

Они долго шагали молча. После случившегося слова не шли на ум. Млада просто надеялась, что Рогл и правда хорошо знает эту тропу, поэтому ничего не выспрашивала. Просто шла, разглядывая под ногами топкую землю, и прислушивалась. А ну как снова налетит из чащи какая тварь или берсерк из ватаги Хальвдана. Теперь-то уж не сразу поймешь, что хуже. Лягуху можно убить без сожаления, а вот кого из верегов — рука дрогнет. И самое паршивое, что выбора всё равно нет. Всего несколько вёрст болот отделяло Младу от Зорена, и вряд ли что-то сможет теперь её остановить. Придётся расправиться с кем-то из одичавших соратников — так тому и быть.

Болота охраняли юго-восточную часть вельдского лагеря лучше тысячи воинов. Ни единая живая душа, не зная тайной дороги, не пробралась бы здешними топями. Чем глубже они с Роглом заходили, тем сложнее им приходилось. И тем безрадостнее становилось вокруг, словно последние крохи жизни оставили этот забытый угол. Высокие сосны и березы сменились чахлой порослью, которая, не успев войти в силу, задыхалась во влажных объятиях болота.

Из грязных, смердящих тухлыми яйцами луж торчали обломки тонких стволов, опутанных понизу вездесущей осокой. Лохматые кочки выглядывали из воды, точно макушки голов, будто кто-то постоянно наблюдал за путниками, нарушившими здешнее забвение. Лишь вдалеке эхом звучали отголоски птичьих криков, как напоминание о том, что живой, дышащий мир остался далеко позади.

Несмотря на то, что шли почти посуху, сапоги и Млады, и Рогла быстро промокли. Мальчишка морщился, но не стенал. Только всё так же внимательно ощупывал длинной жердью землю, иногда останавливаясь, чтобы выбрать правильный путь, и шёл дальше. Если подумать, он ничем больше не напоминал того мальчишку, которого Млада встретила в лесу три луны назад. Тот был испуганным зайчишкой, не растерявшим, впрочем, юношеского пыла и жизнерадостности. Путь вместе с Младой казался ему интересным приключением. Но детинец вытравил из него весь задор. Теперь же вельд напоминал больше молодого волчонка, отбившегося от опостылевшей стаи, а новой так и не нашедшего.

— Что ты будешь делать, когда доберешься до отца? — вдруг проговорил мальчишка, не переставая смотреть себе под ноги.

Млада глянула перед собой и пожала плечами.

— Пару лун назад я его просто убила бы. А сейчас всё по-другому. Я не могу себе этого позволить. Мне нужно с ним поговорить. Да и тебе не помешает.

Рогл неопределенно что-то промычал и добавил громче:

— Видеть его не хочу.

— Придётся потерпеть, если не хочешь, чтобы князь и дальше от тебя шарахался.

Млада долго смотрела ему в спину, но мальчишка больше ничего не сказал, лишь понурился сильнее. Немилость правителя вряд ли может кого-то обрадовать. А уж для вельдского отпрыска она сродни отложенной казни.

— Откуда ты знаешь эту тропу? — решила Млада спросить о чем-нибудь безобидном. Но получилось наоборот.

Рогл вздохнул и напряженно поправил плащ на плечах.

— Отец ходил ею, когда собирал травы. Меня он с собой не брал. Я следил тайком. Думал, узнаю что-то полезное. Ведь он мне никогда ничего не рассказывал. Тогда я ещё не знал, что самой полезной окажется эта тропа.

Млада усмехнулась. Да уж, кто бы мог подумать… Только Зорен предусмотрел и это, успел постелить соломки, призвав из болот невиданных тварей. Получается, и тут Рогл оплошал, а ведь на помощь войску он возлагал больше всего надежд.

— Осталось немного, — сообщил вельдчонок чуть погодя.

И правда, издалека уже доносился гул сражения. Всё это время оно не утихало, и Младе стало интересно, как далеко успело продвинуться княжеское войско, и не грядёт ли новое отступление. А вдруг Зорена уже захватили, пока она шастала дремучими чащами по колено в воде и дралась с теми, с кем вовсе не рассчитывала? Такой исход никак её не устраивал.

В очередной раз оглядевшись, Рогл прибавил шагу. Видно, места стали совсем уж знакомыми, только по-прежнему вправо и влево от невидимой среди кочек тропы далеко простиралась вязкая топь. Но едва уловимо повеяло в воздухе свежестью, будто кто-то приоткрыл дверь с улицы в душную горницу. Просветы между деревьями стали шире, и просочился маревом по земле запах гари. А через несколько десятков шагов показались и шатры.

— Дальше я одна, — Млада остановила Рогла за локоть.

— Но я хотел пойти с тобой, — слабо возразил тот, зная, что пререкаться бесполезно.

— Возвращайся в лагерь. Успеешь до темноты.

— Меня всё равно уже хватились! Толку то! — в тоне вельдчонка сверкнула упрямство. Гляди-ка, ещё и спорить возьмется, чего доброго.

Млада натянула на лицо непреклонную мину, продолжила спокойно и угрожающе:

— Хуже будет, если ты не вернешься до того, как туда вернутся воеводы.

Рогл глянул исподлобья, стиснув пальцы на жерди, которой ощупывал путь, а затем развернулся и зло пошагал прочь.

Так лучше. Нечего ему соваться на поле брани и раньше времени видеться с отцом. Да и к тому же он не сможет пройти по лагерю незамеченным так, как Млада.

Она убедилась, что вельдчонок ушёл, и двинулась к становищу. Снова охватил её со всех сторон голос близкого боя. Позвал за собой: пойди, дай волю накопленной за столько лет ярости, убивай, руби, что есть сил! — но Млада осталась глуха к нему. Показалось, точно живой, вздрогнул в ножнах Призрак — уж он-то никогда не откажется хлебнуть крови врага. Но