— Вот что я думаю, — говорит Райан, возвращаяшляпу на место. — Нарния, ты сможешь нас прикрыть?

Она вздыхает.

— Я знаю, куда вы собираетесь. И это будетутомительно, — отвечает Нарния.

Она поворачивает руки ладонями вверх, слегка расставляетноги, ее глаза вспыхивают. Я слышу, как она воспламеняется, чувствую ее магию,овладевающую нами, касающуюся каждого охотника. Но она не касается меня, что ясчитаю несправедливым, — я формирую маленький крючок из моего внутреннегосинего огня и накидываю его на ее чары.

Послушай, терпеть не могу, когда меня игнорируют. К этомумоменту это должно стать очевидным.

Вот только вместо того, чтобы привлечь внимание к себе, язаканчиваю тем, что следую за ней повсюду, куда она направляется, и «встречаю»всех охотников. Нарния знает их всех по именам — не по настоящим, а поохотничьим. Здесь Фэйги — кому захочется зваться Фэйги? — и Моше, Тереза,Смит, Курлик и Стар (вот это уже на что-то похоже). Они прибывают и прибывают,федоры, и стетсоны, и бейсболки; они на работе, дома, занимаются сексом,ужинают.

«Иди сюда», — зовет Нарния.

Это похоже на зов моей Двери, но он вовсе не пахнет Дверью.Тем не менее он властный и обращен ко мне. Я крепко хватаю ее за руку ипоказываю ей изображение дома, дорог, ведущих к заливу Нойак и гавани Сэг,деревья, пляжи, бесконечный синий океан. Потом, поскольку она никогда там небыла, я показываю ей свою закусочную, все, что помню о ней. Красные виниловыекабинки, зеленые пластиковые стулья и синий блестящий пластик на барныхстульях. Столы, украшенные старыми газетными вырезками о протестах хиппи, вкоторых Салли участвовала в свои лучшие годы. Я показываю ей Уильямсбург, тучасть, где я живу, — сплошной бетон, метро и ряды старых многоэтажныхдомов.

— Вели им встретиться там, — говорю я голосом моейДвери.

И Нарния вздрагивает. Она вырывает у меня свою руку иблокирует свою магию от моей синевы. Все темнеет.

Открыв глаза, я обнаруживаю себя в объятиях Райана, аНарнию, с откинутой головой, поддерживает Рокси.

— Я хочу чашку кофе, — невнятно бурчу я, и глазаснова закрываются.

Когда я их снова открываю, я лежу в микроавтобусе. По однусторону от меня — арбалеты, по другую — Нарния. Она выглядит ужасно: пепельное лицо,бледные губы под слоем помады от Элизабет Арден, темные круги под глазами.

Пока я разглядываю ее, она открывает глаза и смотрит наменя.

— Спасибо за помощь, — хрипло говорит она. —Я не смогла бы сделать это без тебя.

— Я просто следовала за тобой, — поясняю я.

Она поправляет меня:

— Ты одолжила мне свою силу. И у тебя ее много. Тыникогда ею не пользуешься.

Что за черт!

— Я сказала всем идти в закусочную.

Нарния делает недовольную гримасу:

— Я знаю. Не лучшая идея, но я мало что могла сделать,чтобы остановить тебя, — секунду она молчит, потом добавляет: — Жаль, чтотвой друг погиб, Стэн, верно? — Она не ждет моего ответа. — Амандатоже может умереть. Думаю, Дверь знает ее настоящее имя.

Глаза Нарнии закрываются, а я храню молчание.

Дверь действительно знает настоящее имя Аманды. У Амандыникогда не было прозвища, она его никогда не хотела. Это я всегда терпеть немогла свое имя и с детства заставляла всех звать меня Элли. И Стэн всегда былСтэном, потому что его отца звали Чарльз, и так было проще, и мы не путалиЧарльза Стэндиша Третьего с Чарльзом Стэндишем Четвертым. Чарльз Стэндиш Второйбыл дедушкой Чарли. А Чарльза Стэндиша Первого я никогда не знала.

Из нас троих, тех; кто открыл Дверь, — троихнепосвященных, проживших дольше недели, — Стэн погиб от укуса оборотня,Аманда — пленница Двери в Ад, знающей ее подлинное имя, а я… я даже не знаю,кто я.

Пока мы едем, я смотрю, как горизонт и здания скрываются задеревьями. Солнце садится, и небо розово-оранжевое.

До того как мы приезжаем в закусочную, Нарния достаточнопроснулась, чтобы немного объяснить, что она будет делать, когда мы поедем кАманде. Это будет что-то магическое, а охотники придержат демонов, чтобы мысмогли войти внутрь, а мы каким-то образом должны заставить Дверь вернуться взакусочную, извергнуть назад желания или просто уменьшиться, или мы должнылишить ее власти…

Большую часть времени, пока она держит речь, я пытаюсьвздремнуть, небрежно нацепив очки на нос. Я знаю, что мне следовало бы слушать,потому что то, что она будет делать, важно для того, что надо сделать мне, но…На самом деле я не думаю, что есть какой-то способ подготовиться.

Микроавтобус еще не успел припарковаться, а я ужевыскакиваю. Никогда в жизни я так не радовалась при виде своей крохотнойзакусочной на первом этаже. На улице стоят вампиры и уже Темно, но я рычу наних, и они не трогают меня. Я их тоже не трогаю, позже у меня будет достаточновремени, чтобы поохотиться на них и убить их с помощью железа.

Войдя внутрь, я останавливаюсь. Закусочная полна охотников.От запаха ламиевой одежды меня подташнивает. Я проталкиваюсь сквозь них,предоставляя Райану, Рокси и Нарнии объясняться.

Дон в задней части дома. Я рада видеть и ее тоже. Сегодня вее волосах оранжевые пряди, а подводка для глаз смешана с блеском и размазанапо векам. Она слегка напоминает безумного енота, и у меня сердце сжимается. Яочень ее люблю, она чудесная, и я рада, что она жива.

— Черт, Элли, ты видела этих?..

Она умолкает при виде моей одежды, грязных волос и кривонадетых солнечных очков.

— Я не могу сейчас разговаривать, Дон, правда немогу, — говорю я ей.

Голос у меня хриплый. И я не потрудилась снять очки.

— Л-ладно, — отвечает она, продолжая смотреть наменя выжидательно.

— Я даже не обещаю объяснить тебе все позже, потомучто, скорее всего, не смогу, — продолжаю я. — Мне надо идти.

Я взлетаю по лестнице в квартиру, не ожидая, пока она мнеответит. Здесь душно и пахнет застоявшимся воздухом. Я просто делаю глубокийвдох и беру то, что мне надо, — Печать Соломона и новый гвоздь.

Это Аманда подарила мне Бетси. После того как мыпознакомились с Райаном, она купила мне через Интернет гвозди для гроба накаком-то викканском[20] сайте. Она без конца смеялась, когда ихдоставили, но Райан сказал, что значение имеет только то, что они из настоящегожелеза. С тех пор я с помощью Бетси нанесла раны многим демонам.

Но теперь Бетси нет, она осталась со Стэном где-то впотустороннем мире, и мне нужен новый гвоздь.

— Я назову тебя Дэн, — говорю я гвоздю. —Стальной Дэн.