Зеленые глаза уставились на демона… злобно.

– Хорошо. Давай хотя бы решать вопросы по мере их поступления, – примирительно сказал Лорри. – Я договорился с Аль. Пойдем к ней, попытаемся понять, как помочь твоей маме.

– Потом – кинжал Рины, – задумчиво кивнула Дженни. – Но про Ника все равно надо узнать.

– Подойди к нему завтра перед занятиями.

– Он учится отдельно.

– К нему запрещено подходить?

– Нет, – растерялась Дженни.

Как-то такая простая мысль, что можно пойти и посмотреть, как учится Ник, в голову ей не приходила.

Дверь в башню Томаса Кавендиша, что пустовала вот уже несколько лет, открыл сам хозяин. Маг посмотрел на демона. На Джен Ярборро. И тяжело вздохнул.

– Что? – голос юной принцессы удивительным образом передал всю сложную, неоднозначную гамму чувств, что относилась к сложившейся ситуации.

– Заходите, гости дорогие, – сделал шаг назад Кавендиш. И добавил, посмотрев в глаза Лорри: – Надеюсь, парень, ты знаешь, что делаешь!

– Хочу жениться на принцессе Ярборро, – безукоризненно вежливо поклонился демон. – Держите торт.

– Ярборро с Эммой уехали на несколько дней. Алан приходил подписывать отпуск за свой счет. Но он вернется. И…

– Том, прекрати пугать наших гостей! – нахмурилась беременная демоница, выйдя встречать гостей.

* * *

Последний взгляд в зеркало. Это… не она.

Волосы стараниями артефактов рапи поблескивали жемчугом, вплетенным в косы. Голубой бархат платья, серебряные нити в вышивке на поясе. Красиво. Красиво и… страшно. Стать такой же, как все его… В череде точно таких же?..

От этих мыслей зашумело в голове, застучало в висках. Закрыть глаза, расслабиться, дышать, искать тишину…

– Ты так и будешь стоять с зажмуренными глазами?

– Я… нет…

За спиной открылся портал, а она и не заметила. Этот гул – не в голове от обиды и страха. Он же сказал, что придет за ней! Вот… дура.

Осторожно открыть один глаз. Потом второй.

Они уже стояли на улице.

– Это старый город, – улыбнулся Корри. – Тогда думали не столько об удобстве, сколько о безопасности. Поэтому улочки такие узкие – удобно отбиваться и баррикадироваться. Кварталы остались неизмененными с тех самых пор. Тут… своя, особенная магия. Ее очарование, без сомнения, привлекает туристов.

Боевик говорил, улыбался, ловил тонкие ледяные пальчики каждый раз, когда подавал руку, чтобы девушка не оступилась на крутых каменных ступенях. Ронн как мог помогал ему. В лучах заходящего солнца белые стены крепостной стены шептались розоватыми тенями, низко кланялись и улыбались редкие прохожие, лавки заманивали, предлагая артефакты, украшения, напитки и еду…

Но все было бесполезно! Белокурая красавица ни разу на него не взглянула. Словечка не вымолвила. Руку подавала нехотя, тут же отдергивая, словно обжигаясь. Нежная, хрупкая… красивая. Она шла рядом, низко опустив голову, пряча руки в широкие рукава темно-синего плаща Джен.

Как-то раз он приехал на Последний День Года в замок Ярборро. В этот день все едят белое мороженое с лимонным сиропом – символ дружбы снега и солнца, а к полуночи едут в горы. Ровно в двенадцать часов в этот день распускается льдистый снежник, светится молочно-голубоватым светом под толщей пушистого снега. Растение, будто плющ, обвивает склоны гор, и когда ночью распускаются под снегом цветы, похожие на маленькие звездочки, скалы словно светятся изнутри.

Дженни тогда было лет четырнадцать, и она точно так же прятала руки в этот самый плащ.

– А вы любите город магов?

– Да, – не задумываясь, выдохнул магистр. И рассмеялся – она заговорила!

Ива покраснела. Наверное, сказала что-то не то, раз он смеется над ней… Каменные ступени города магов вздымались белоснежными глыбами под ногами, будто издеваясь. Магистр то и дело подавал ей руку. Его тепло жгло пальцы каленым железом, руки тряслись, ноги подкашивались. Ей казалось, она сейчас упадет. В обморок упадет, как Шарль тогда, на первом уроке по магии огня. Сердце билось часто-часто, и воздух не вдохнуть…

Он рассказывал про город, про крепость… Какая у него улыбка! Будто солнышка луч поутру. А голос! Слаще алояблоневого джема. Мама варит его с тихушницей – густой, ароматный…

– Маги обычно ворчат – много туристов и студентов, нет уединения. Сыро. А я люблю. Суета. Запахи. Звуки. Можно затеряться в толпе, делая вид, что тоже спешишь куда-то… Ронн – мой единственный дом. Место, где я нашел учителей, которые стали друзьями. Осторожно! – Ива споткнулась, и он подхватил ее на руки.

– Не ушиблась?

– Нет…

– Тогда почему плачешь? Ударилась?

– Нет… ветер.

– Ветер не сильный, Ива. И потом… мы же у крепостной стены – тут нет ветра.

Он осторожно вытер ей слезы, а она нахмурилась и побледнела.

– Со мной все в порядке – прошептала и спрятала руки в широкие рукава.

– Ива… Послушай меня. Только… не перебивай, ладно?

– Хорошо.

– Я не самый целомудренный молодой маг. Я пользуюсь… успехом у студенток и взрослых женщин. У меня… дурная слава. Но я никогда никого не приглашал на свидание. Никогда ни с кем не делился чем-то… чем-то личным. А с тобой… С тобой мне легко. Хочется быть самим собой. И чтобы ты была рядом. Всегда… Замерзла?

– Нет.

– Хочешь чаю? С пирожными?

Ива улыбнулась. Как-то грустно.

– Может… не любишь сладкое? – догадался Корри.

– Не люблю.

– Открыть тебе тайну?

– Давай, – рассмеялась она.

– Я тоже. Может быть… мясо?

– Жареное!

– С картошкой!

– И зеленью!

Они сидели в небольшом кафе, когда за окном уже было совсем темно. Оба так измучились своими чувствами, что проголодались. Ели прямо с перевернутого щита – местное заведение соблюдало традиции средневековья.

Мясо было восхитительным! Мягкое, ароматное, с зеленью, овощами и картошкой.

Хозяин лавки зажег свечи, принес кисель, спросил, не желают ли гости чего-нибудь еще.

– Здесь по вечерам играет один мой знакомый. Музыкант из Синэ́я.

Когда Ива услышала звуки литары, она вдруг поняла, что они с Корри в таверне одни. Может, случайность, а может, один из лучших боевиков Ронна, куратор первого курса Академии магии, подсуетился… Кто знает?

– Нам пора возвращаться, Ива. Но прежде я хочу тебя пригласить…

– Танцевать?

– Пожалуйста…

Он боялся, что она откажет, девушка ведь из деревни, наверняка не умеет… Но, к его огромному удивлению, Ива улыбнулась, встала, и…