– Смотри… светает, – девушка опустила голову ему на плечо и кивнула на окно.

Первые лучи солнца осторожно заглянули в башню магистра Корвина дар Албертона. Иву из Алояблонек, девушку, что вставала вместе с ними, солнечные зайчики знали! Ее улыбка их не удивила, а маленькие жемчужинки в волосах так и вовсе обрадовали – можно поиграть!

А вот улыбка мага – это что-то новое. Он никогда не вставал так рано и никогда не улыбался так… счастливо.

Мужчины оставили дам наедине.

– Лорри, – вдруг сказала Аль, – он… От него просто веет счастьем.

Дженни смущенно опустила голову.

– И даже если остальные будут не очень довольны, на мою поддержку вы всегда можете рассчитывать.

В голосе демоницы Джен уловила тепло, поддержку и… решимость биться до конца!

– Спасибо.

– Не за что. Я просто не могу поступить по-другому. А теперь: что ты хотела у меня узнать?

И Джен рассказала о своей идее сварить зелье на слезе демоницы, чтобы вернуть маме лицо. Рассказала и про яд ядовитых опоссумов, и об ингредиентах, которые она хотела бы добавить…

Они не могли наговориться! Аль знала все о зельях обоих миров! А еще о магии музыки, которой демониц с раннего детства учит в чудесной Долине старый фавн, волшебник Мердес.

Аль играла на черной флейте, Джен видела такие на церемонии перемирия. Упрямая демоница все-таки вытащила из принцессы признание, что та играет на литаре и поет. Она была уверена, что маги таким образом способны менять окружающую реальность и что Дженни тоже может научиться играть на флейте и колдовать! Какая у нее… потрясающая тетя! Пусть и не родная.

– Когда-нибудь это может быть просто необходимо.

Аль смотрела на Джен немигающим взглядом с вертикальным зрачком. Сначала было очень тяжело, но со временем принцесса научилась читать эмоции в глазах демоницы. Очень помогал звук ее голоса – в нем были тысячи оттенков настроения.

– Почему?

– Иногда демону трудно вернуть себя из боевой ипостаси. Ему помогает демоница – она играет песнь преображения.

– Эту же песнь ты предлагаешь играть во время лечения мамы?

– Да. Это поможет, я уверена. Поговорю с мамой – она не откажет и пришлет поддержку. Мы вылечим Кару! А по поводу этой вашей истории с Генриеттой… Знаешь, есть идея…

Джен забыла, как дышать. И… совершенно забыла о том, что сегодня у нее романтическое свидание с Лорри. Как же хотелось попасть в Долину фавнов! Научиться играть на флейте! Интересно, а мама умеет? Попробовать зелья демонов, запастись слезой единорога на всякий случай, изучить…

– Похоже, дамы без нас ни капельки не скучают, – шрамы Тома лукаво улыбались. Вот бы и его шрамы свести…

– Совсем-совсем?

Черные глаза демона заглянули в душу, вывернули наизнанку все ее существо, прочитали мысли – все до одной… Стыдно. Она совсем забыла своего демона.

А потом они ели торт. Том и Джен весь вечер переглядывались. Они говорили без слов. О том, что вляпались оба по уши и что демоны – их судьба. О том, что будет непросто, но они оба дико счастливы и будут бороться до конца.

Молча заключили негласный союз. Молча договорились о том, что поддержат друг друга. А еще лишний раз убедились, что… демоны любят сладкое!

* * *

Вкус поцелуев на губах, легкий шум в голове… Осознание того, что ты любима… Дженни вошла в свою комнатку – закружилась от счастья, смеясь и чувствуя себя немного сумасшедшей.

Как успокоиться и лечь спать? Невозможно!

Она тихонько выбежала в коридор, заглянула в комнату Шарль. Потом к Иве. Никого. Что ж, вполне ожидаемо! К ним пришла любовь. Ива и Корри, Шарль и Рийс… Она счастлива за подруг, счастлива сама. Все будет хорошо! Они никогда не расстанутся друг с другом и любимыми. Никогда!

Вдруг ее мысли совершили резкий скачок – будто солнце закрыли черные тучи. Она вспомнила Ника. Пустоту, боль, тоску и холод. Даже в момент знакомства, когда над ним издевались мальчишки, он не был таким.

Дженни заметалась по комнате. Остановилась. Поняла, что до утра – что бы там ни говорил Лорри – она ждать не может. Надо бежать прямо сейчас!

Девушка схватила плащ и понеслась к выходу.

– Ярборро! Куда собралась на ночь глядя?

Зеленое облачко вспыхнуло справа, острые коготки привычно впились в плечо. Хорошо, что на ней теплый плащ. И… хорошо, что Чай рядом! Как-то с ним спокойнее…

– К Нику.

– В мужскую общагу?! А… демон знает?

– Прекрати!

– Хорошо, – Чай уловил настроение принцессы. – Ярборро, что стряслось?

– Ник! – выдохнула Дженни, не сбавляя, однако, скорости, – Я чувствую, с ним беда!

– Ярборро, а ты не преувеличиваешь? Может, это нервы, а? Первый поцелуй и все такое…

– Чай!

– Ладно, пошли.

И крыс залез под плащ, дабы не пугать в ночи студентов.

Дженни ворвалась в мужское общежитие, чуть не сбив с ног Руввима.

– Эй! Все никак не можешь забыть, что я тебя толкнул тогда? Пришла отомстить? Знаешь, я в карцер больше не хочу!

– Руввим, мне нужна твоя помощь! Где…

Красивое лицо расплылось в мерзкой улыбке. Старшекурсник обнял за талию, притянул к себе:

– Не вопрос, детка… Я помогу…

Джен вспыхнула, но уговаривать себя искать тишину не пришлось – Руввим вскрикнул и отскочил. Мантия студента дымилась, вокруг внушительной дыры на плече поднимался зеленоватый пар.

– Чай! Ты что?

– Ярборро, тебя не поймешь! То «отгони от несчастного призраков, мне его жалко», то «Чай, ты что?». Хотите в карцер – пожалуйста!

И опоссум, ворча, снова скрылся в складках плаща принцессы.

– Что ты ко мне лезешь? – Джен сжала кулаки. – Некого уговорить прогуляться до… тренировочного зала?

Секунд десять девушка смотрела Руввиму в глаза. Студент вскипел, замахнулся, но отвесить Дженни затрещину не успел – повис в воздухе.

– Привет, Джен! Проблемы? – Петр держал беднягу за ворот и без того порванной стараниями Чая мантии и улыбался.

Дженни их обошла. И устремилась внутрь общаги.

– Ваше высочество?

Перед ней склонились несколько студентов. Она их узнала. Из Ярборро. Видела при дворе. А вот с этим, сыном графа, даже танцевала…

– Помогите мне, пожалуйста.

Джен поклонилась в ответ, радуясь тому, что есть в Академии еще и нормальные, воспитанные молодые люди.

Ее провели к комнате Ника. Ник учился отдельно на кафедре Чародейства, но жил вместе со всеми. Никакой защиты у его двери не было, даже самой простенькой. Сначала она удивилась, но потом вспомнила, что Нику не давалась магия стихий. Совсем. А друзей, что могли бы помочь, у него не было.