Кто-то видел, что произошло. В душе вспыхнула надежда: а вдруг Вивьен все эти дни где-то пропадала, потому что они нашли…

– Где он, пока неизвестно, – заметила хрупкая женщина, и надежда угасла.

Эстель со вздохом поникла.

– А как юный Фредерик?

– Что?

Услышав имя американца, она чуть не подскочила на месте, ведь его не мог знать никто, кроме нее.

А еще Софи.

– Ему удалось уйти?

– Да, – ответила она, стараясь не смотреть на Вивьен и скрыть возникшие подозрения. – Что вы вообще здесь делаете?

– Селин решила, что такое ответственное дело вы ей не доверите. Не станете рисковать жизнью девочки, – помолчав, добавила Вивьен, и Эстель застыла на месте. – Она права?

Да. Только отвечать вслух нужды уже не было – Эстель вдруг показалось, что снежная королева видит ее насквозь.

– А мою помощь вы согласны принять?

– Да.

– Что же вы раньше о ребенке не рассказали? – пробормотала Вивьен.

– Не могла, – с трудом выговорила Эстель. – Боялась рисковать.

– Понимаю. – Вивьен поставила чашку на стол и провела тонким пальцем по ободку. – Но теперь я знаю, и все будет хорошо.

Заметив, как сжались пальцы на ручке чашки, Эстель испугалась, что отломит ее, и ослабила хватку. Спасение Авивы, избавление от постоянной угрозы разоблачения, депортации и гибели всегда казалось несбыточной мечтой. Теперь же возникшая реальная возможность казалась палкой о двух концах и могла обернуться как избавлением, так и трагедией.

В ответ она лишь неопределенно хмыкнула.

– Вы согласны на это пойти? – без обиняков спросила Вивьен, словно читая ее мысли.

Стоит ли? А вдруг это ошибка? А если… Нет. Хватит себя накручивать. Пока идет эта треклятая война, рано или поздно придется кому-то довериться. А сейчас это Софи и Вивьен.

– Да, – прошептала она.

– О ней позаботятся, – уже мягче добавила Вивьен. – Обещаю.

– Да, – снова прошептала Эстель, не зная, что еще сказать.

– Кладбище Монмартр. Жак Оффенбах.

– Понятно, – сглотнув ком в горле, ответила Эстель. Она точно помнила, где находится могила Оффенбаха, потому что бывала там раньше.

– В три. – Вивьен помолчала. – Ждать он не будет.

– Понимаю, – повторила Эстель.

Сегодня в три часа Эстель распрощается с Авивой.

– Подготовьте девочку, – мягко добавила она, но Эстель все равно содрогнулась.

Допив свою чашку и расплатившись, Вивьен поднялась и плотно укутала голову шарфом.

А потом, не говоря ни слова, ушла.

Книга осталась на столе. Эстель придвинулась ближе и огляделась, но окружающим хватало своих бед, забот и разговоров, до нее никому не было дела. Прохожие за потрескавшимися окнами кафе спешили по своим делам, уставясь себе под ноги.

Эстель отодвинула чашку и убрала книгу с глаз долой себе на колени. Потом заказала еще и медленно выпила, чтобы потянуть время после ухода Вивьен. Наконец встала, расплатилась с официантом, аккуратно придвинула к столику стул и неспешным, размеренным шагом вышла на улицу.

Никто ее не остановил. Вивьен и след простыл.

Всю дорогу домой пришлось сдерживаться, чтобы не пуститься бегом, и лишь зайдя в подъезд, она бросилась вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку.

– Куда-то торопитесь, мадемуазель Алар?

На площадке Эстель едва не столкнулась с фрау Хофман, разодетой в очередное цветастое платье, на сей раз в тон ярко-красной помаде.

– Что-то вы сегодня ни свет ни заря, а уже на ногах, – подбоченилась соседка.

Эстель только пожала плечами и шагнула в сторону, не удостоив ее ответом.

– Очередной мужчина?

Эстель замерла, чувствуя мурашки по спине.

– Прошу прощения?

– На днях видела вас из окна. С мужчиной. Хотела в полицию заявить. Может, еще соберусь.

– На меня? Или того мужчину? – с насмешкой спросила Эстель, стараясь скрыть тревогу. – Я бы вам не советовала.

Уловка подействовала – во взгляде соседки промелькнуло сомнение.

– Но…

– Фрау Хофман, я не интересуюсь происходящим в вашей спальне и надеюсь на ответную любезность с вашей стороны.

– Он, может, шпион, – покраснев, пробормотала Хофман.

– Вы хорошенько его рассмотрели? – с грозным видом шагнула к ней Эстель.

– Нет, но дело не…

– Благоразумие – добродетель, ценимая не только мной, но и офицерами вермахта. Жаль, если деловые связи вашего мужа… пострадают из-за домыслов жены, бросающих тень на некоторых влиятельных лиц.

Угроза родилась экспромтом, но, судя по всему, возымела должный эффект: от румянца на щеках соседки не осталось и следа, лишь багровая прорезь поджатых губ на бледном фоне.

– Если вы не против, давайте закроем этот вопрос, хорошо? – предложила Эстель.

Фрау Хофман застыла, уставясь на нее немигающим взором.

– Значит, мы друг друга поняли. Вот и славно.

Эстель вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь.

– Может, их вы одурачили, но меня-то не проведешь! – закричала ей вслед соседка. – Знаю я таких!

С бешеным стуком в висках Эстель прислонилась к двери. При всей своей беспричинной склочности фрау Хофман представляла реальную опасность. Ее муж на самом деле вращался в высших кругах рейха, настолько высоких, что любое его замечание, пусть даже не всерьез, а ради спокойствия супруги, может иметь самые печальные последствия. Кольцо вокруг этой квартиры вместе с обитателями сжималось все сильнее.

Эстель оттолкнулась от двери, прошла в столовую и положила книгу на стол. На полированном палисандре потрепанная обложка с бурым пятном в правом нижнем углу выглядела совершенно неуместно. Открыв ее с особой осторожностью, Эстель ничего особенного не заметила. Перелистала пожелтевшие с краев страницы, но не обнаружила ни записок, ни документов, ни указаний, ни вырезанного среди них тайника. Мелькнула даже мысль, что сошла с ума, и все это ей померещилось.

Эстель перелистала книгу до конца. На задней надорванной снизу обложке изнутри она заметила похожее пятно. Видимо, она была подмочена. Кто-то пытался ее подклеить…

Эстель поддела ногтем побуревший уголок. Нет, его не просто подклеили. Под форзацем виднелся краешек вложенного документа. Она аккуратно извлекла его из тайника и обнаружила свидетельство на имя Марты Мари Варенн, родившейся в Марселе четвертого мая 1939 года в семье Жюля Варенна и Эдит Мари Буше, со всеми необходимыми печатями и даже складками, немного помятое, как и положено видавшему виды документу.

Часы над камином пробили полдень, и Эстель отшатнулась от лежащего на столе свидетельства. До расставания с Авивой Уайлер осталось три часа.

* * *

Место встречи было выбрано более чем удачно. Обширное кладбище казалось каким-то упорядоченным хаосом, пересеченным под самыми невероятными углами множеством прямых и извилистых дорожек. Обилие возвышающихся памятников, приземистых мавзолеев и величественных изваяний сильно ограничивало пределы видимости, так что заблудиться в этом лабиринте было проще простого. А еще среди этой тьмы укромных уголков очень удобно прятаться. В чем, как полагала Эстель, и заключался смысл выбора.

Крепко