— Майка! Где ты, твою мать?! С кем ты там треплешься? Давайвыпьем, блин, ну, Майка! У нас что, коньяк кончился, на хрен?

— Сейчас, Нинок, сейчас иду, солнце моё! — крикнула в ответМайя и зашептала в трубку: — Слушайте, давайте сделаем так. Она заснёт часачерез два, я выйду, а вы подъедете к девяти. Это не поздно? Мы поговорим или вмашине у вас, или в кафе зайдём. Хорошо?

* * *

Всё та же ночь, но уже светает. Очень холодно. Время какбудто остановилось.

Опять пишу. Уснуть не могу. Первый раз со мной такое. Послеэтого безымянного киборга всё-таки невыносимо тошно. Я как будто до сих порчувствую на своей коже его пальцы.

Он сразу зашёл в ванную и вышел с размалёванной рожей. Ядаже, кажется, заорала, когда увидела его. Зелёно-коричневые полосы, пятна.Наверное, так выглядит лицо полуистлевшего трупа. Я спрашиваю: что это? Оноскалился и говорит: камуфляжная окраска кожи. Так маскируются разведчики втылу врага. Мы с тобой поиграем. Я разведчик, ты пленный враг.

Я решила: все, приехали. Вот тебе, Женечка, и псих. Сейчасначнёт пытать. Но потом до меня дошло. Он просто боится, что в спальне естьжучок, скрытая видеокамера. На самом деле правильно боится. Камера точно есть.Вот только где, не знаю.

Потом он меня раздел и стал трогать. Ощупывал, осматривал,изучал, как-то по-медицински или по-людоедски. Было такое ощущение, что я длянего вроде редкого экспоната, существо другой породы, не человеческой. Менятрясло от него, такой он холодный.

У меня вообще иногда бывает: я вдруг чувствую людей, вижу,что там у кого внутри. Снаружи у всех все нормально, примерно одинаково: кожа,мышцы. А внутри по-разному. Вот у киборга, например, камень или пластиксверхпрочный космический и шарниры. А в башке маленький пультик, центруправления. Технология будущего, блин. У Ника под кожей дрожит липкое красноежеле. Клюква, что ли? Он нежный, но всё-таки не совсем живой. Технологияпрошлого. У Марка — ох, там вонючая чёрная грязь, ледяная слизь, болотная гуща.Технология ада. Но, в общем, это ерунда. Меня иногда глючит, без всякой аптеки,от тоски, от страха.

Что будет, когда V. узнает о ребёнке, я могу представить. Ночто будет, если он узнает об остальном? О Марке, о Нике, обо всех старперах,что они со мной делали и что я делала с ними? Вдруг он станет подозревать, чтоэто не его ребёнок? Не хочу об этом думать, не желаю! Почему обязательно ондолжен узнать о моей прошлой жизни? Ник ведь ни о чём не догадывался, хотя мывстречаемся уже два года. Если бы я сама не рассказала ему, он бы, наверное,так и считал себя первым и единственным.

Ой, блин! А может, не надо было рассказывать? Не понимаю,что на меня нашло? Взяла и вывалила на него, беднягу, все дерьмо, котороенакопилось за четыре года. Я даже не думала о последствиях, когда стала егогрузить своими проблемами. Просто больше не могла держать это в себе. Мне ведьнекому поплакаться в жилетку, а так иногда хочется, ужас!

Конечно, я не такая дура, чтобы говорить всю правду Нику. Янавешала ему три кило лапши на уши, будто Марк меня с самого началашантажировал, пугал, что перешлёт кассеты маме, папе, в школу.

Хотя, если честно, это и не совсем лапша.

Какое было у Ника лицо! Я ещё подумала, если он найдётМарка, он его убьёт, придушит собственными руками. А что, кстати, неплохойвариант!

Шучу, дневничок, разумеется, шучу. Точно знаю, Ник никого неубьёт. Желе. В итоге я просто попросила у него бабок. Мне сейчас позарез нужныбабки, чтобы не висеть на шее у V. Папочка перестанет меня подкармливать, когдаузнает, за кого я выхожу замуж. Во всяком случае, первое время он будет дутьсяи денег не даст. А у мамы их просто нет. Она никогда не умела зарабатывать.

Интересно, Ник теперь позвонит мне? Я сама не решусь. Фиг сними, с оставшимися бабками. Он и так мне много давал. Я могла сочетать этиотношения со своей прежней жизнью. Ник был для меня отдушиной. Но с настоящейлюбовью, с моим V., ничего не сочетается.

На самом деле мне грустно будет расстаться с Ником. Думать ивспоминать противно, а расставаться грустно. Я к нему привыкла. С ним всё-такине страшно. Я знаю, что он меня не придушит, не сделает больно. Иногда бывало сним даже уютно.

Новый клиент как будто создан для того, чтобы статьпоследним. Гаже этого ещё никого не было. Тьфу на него! Не соизволилпредставиться. Они, конечно, никогда не называют настоящих имён, но хотя быпридумывают. Этого я спросила, как к нему обращаться, а он говорит: как хочешь.Я вообще-то никак не хочу.

Знаешь, дневник, когда мне страшно, я наглею. Веду себя, какпоследняя оторва. Я обозвала его старым козлом, импотентом, думала, прибьётсейчас. Но ничего, стерпел, как будто не услышал. Или ему понравилось? Черт егоразберёт!

Я дико его боюсь. Страх не прошёл, даже когда мы сталипросто болтать. Он расспрашивал о школе, о родителях, спросил, нравится ли мнеучиться, в какой институт я собираюсь поступать. Голос у него стал нормальный,человеческий, и улыбка. Зубы, конечно, искусственные, но все равно красивые,ровные. Для меня очень важно, чтобы у мужика были хорошие зубы. Я подумала —может, он всё-таки ничего? Вполне душевный старикашка? В любом случае —последний. Перетерплю как-нибудь.

Дневничок-дурачок, я устала. Пора, пора мне завязывать совсем этим. Отскрести грязь, стать новенькой, чистенькой, по-настоящемусчастливой. Жить спокойно, без всяких приключений. Растить своего ребёнка,любить V., спать только с ним, и больше ни с кем. Потом получить образование, статькрутым менеджером, коммерческим директором, сидеть в шикарном офисе, всобственном кабинете.

У Ики есть дурацкая присказка: «Ишь, размечталась!» Но я немечтаю. Я спокойно, разумно планирую своё будущее. Когда мой малыш немногоподрастёт, мне помогут мама и Майка, я смогу учиться и работать. Хочу годам кдвадцати стать не Женечкой, а Евгенией Валерьевной, уважаемой дамой состабильным доходом и крепкой семьёй. Я сыта приключениями по горло.

Биоробот оплатил меня вперёд, ещё на один раз. Встреча будетуже не в нашей «гостинице», а на территории клиента. Он подъедет на своеймашине к скверику у казино и даст условный сигнал. Два коротких гудка, одиндлинный. Куда повезёт, понятия не имею. Но это уже неважно. Отработаю — и все.Привет. Конец карьеры. Бабок я скопила достаточно. Здоровье дороже. Пусть Маркчто угодно говорит, пусть пугает. Я сама его так могу напугать, что мало непокажется. Я вообще могу намного больше, чем эта сволочь думает.

Мы для него что-то вроде дрессированных зверушек. Он уверен,что мы по его команде готовы ходить на задних лапках, прыгать через горящиекольца и благодарно крутить хвостами за кусочки сахара из его рук. Вообще-то, ячеловек. Вот возьму и не встречусь с киборгом! Что я, каторжная, крепостная?Ха-ха!