планеты и звездолета, на котором я бежал), меня преследовали с явным намерением уничтожить, а потом мне пришлось провести почти полгода в полном одиночестве на умирающем от истощения ресурсов корабле. И нет ничего удивительного, что после таких передряг у меня появились не только конкретные антипатии, но и обобщенные негативные стереотипы, которые могут помешать здравомыслию и объективности восприятия реальности.

После такого объяснения самоотвод был принят, и начальником экспедиции был избран капитан «Упрямца» Эдвин Юрас. Координационный совет тоже не возражал и без проволочек утвердил его кандидатуру, а также назначил окончательную дату старта с лунной базы «Дальник -2»

Двадцатый день экспедиции ознаменовался появлением на сканерах «врат» переходной зоны. Все члены экспедиции (кроме вахтенных пилотов) собрались на головном корабле. По традиции первое слово было за начальником экспедиции.

— Я, как главный, должен начать это наше собрание, — сказал капитан Юрас, когда все устроились в просторной кают-компании «Упрямца» и успокоились. — Но мне пока в сущности нечего сказать, кроме того, что вы и без того знаете: мы находимся на границе переходной зоны, за которой — новый для нас, совсем неизвестный мир, однако населенный такими же, как мы, людьми. За последние пятьсот лет земное человечество расселилось по окрестным системам, а также создало массу искусственных планет и станций, образовав Содружество связанных регулярным сообщением родственных по духу общностей. Экспедиции то и дело отправляются на исследование неизвестных ранее миров, но космос бесконечен, а людей Содружества слишком мало, чтобы проникнуть повсюду и исследовать все без исключения планеты Вселенной. Таким образом, на звездных картах по-прежнему зияют бездонные «черные» квадраты, и это совершенно закономерно. Тем не менее люди Земли стремились к звездам всегда, даже тысячу лет назад, на заре новейшей эры, когда технические средства межзвездного общения были настолько ненадежны, тихоходны и примитивны, что во многих случаях практически не оставляли шансов на «обратную» связь. В те времена было обычной практикой не только потеря «без вести» отдельных звездолетов и экспедиционных караванов в необозримых далях Вселенной, но и безвозвратное исчезновение целых армад звездных кораблей. Последнее такое исчезновение «вникуда» (кстати, оно считается самым массовым во всей истории земного человечества) было около семисот лет назад. Оно как раз совпало с последним военным «мировым» конфликтом, завершившимся полной капитуляцией армии аснаутского узурпатора, после чего Содружество, как государственное объединение родственных и дружественных планет, обрело привычный нам вид. И вот теперь мы стоим на пороге человеческого мира, утратившего связь с первородиной в незапамятные времена, о котором мы до недавнего времени даже не подозревали. И это не маленькая затерянная колония «детей аварии» или «любителей уединения». Это огромный и самостоятельный мир со своей государственностью и историей, причем мы даже не совсем уверены, что их история началась с аснаутского исхода, возможно, корни куда глубже. К чему я все это рассказываю? Да к тому, что, прежде чем распахнуть дверь в чужое пространство, нужно обязательно оповестить хозяев, тем более что мы теперь точно знаем, что они там не только есть, но и в состоянии нас услышать. Настало время подачи оповещающего о нашем приходе сигнала, тем более что мы располагаем достаточно мощными средствами для этого.

— Я не согласен с тем, что подавать сигнал присутствия нужно именно сейчас. До прибытия непосредственно к Семи Солнцам нам осталось никак не менее недели возможно искажение и частичное рассеивание луча, не считая самого главного и опасного «минуса», — вдруг высказался капитан Алекси.

— Тогда подробнее обоснуй свою точку зрения, и поставим вопрос на голосование. — Пожал плечами Юрас и сел в кресло.

Капитан Алекси встал со своего места и шагнул к аквариуму с тропическими рыбками, который только что исполнял роль импровизированной трибуны для Юраса:

— Считаю нужным еще раз напомнить благородному собранию о том, что мы столкнемся с людьми, вряд ли изначально дружелюбно к нам настроенными. Слишком раннее предупреждение о нашем прибытии может привести к упреждающе-агрессивным действиям астров, ведь не нужно забывать, что их цивилизация отлична от нашей по социальному устройству и имеет ярко выраженный военизированный характер. Подав преждевременный сигнал, мы можем оказаться в неприятном положении атакуемых военным флотом астров.

— Но ведь наши корабли хорошо защищены, — возразил с места капитан Мияша. — Опасаться последствий нападения нам нечего, мы неуязвимы для их атомных пушек и к тому же, судя по всему, гораздо быстроходнее и маневреннее их самых быстроходных и маневренных кораблей.

— Все это верно, — невозмутимо продолжал Эмиль. — Наша техника гораздо совершеннее, чем их техника. Судя по тем кораблям, которые я видел, мы солидно опережаем их во всех областях звездолетостроения, кроме, может быть, сугубо «оружейной» области. «Щиты» у нас тоже не в пример надежнее и мощнее. Однако в случае атаки нам все равно ничего не останется, кроме как развернуться на сто восемьдесят градусов и убраться восвояси, потому что, как сказал один древний философ «когда говорят пушки, человеческого голоса не расслышать».

— Но ведь в таком случае время подачи сигнала вообще не существенно. Хоть сейчас, хоть позже — если они сразу же вознамерятся с нами воевать, то мы неизбежно окажемся в положении атакуемых, — выразила свои опасения главный врач экспедиции.

— Вы не учитываете одного очень незначительного с первого взгляда обстоятельства: субъекты Федерации Семи Солнц располагаются на огромном расстоянии друг от друга, а, следовательно, и военные силы достаточно сильно рассредоточены по всей Чернильной туманности. Если мы прибудем, можно так сказать, довольно неожиданно, то официальные власти вынуждены будут разговаривать с нами по-человечески хотя бы в течение того времени, которое потребуется для сбора флота в солидный кулак, что нам, в сущности, и требуется…

Эти последние слова Эмиля стали «катализатором» горячих прений.

— Но вынуждать кого-либо на удобные нам действия мы не имеем никакого права! — раздался голос одного из психологов.

— Правильно! Мы не конкистадоры какие-нибудь ископаемые, мы исследовательская экспедиция! — подали свои голоса космоисторики.

— Не подав оповещения, мы нарушим Положение Содружества о межпланетных контактах, — заявил старший специалист-межпланетник. — Мы не должны игнорировать закон даже ради очевидного блага!

— Никто не собирается его игнорировать! Подождем немного с оповещением, а там подадим… — возразил один из штурманов.

Кают-компанию захлестнула волна бурного обсуждения: люди начали спорить между собой, высказывая свои доводы, убеждения и сомнения, капитан же Алекси молчал, с улыбкой созерцая дебаты коллег. Впрочем, был еще один человек, пока ни звуком не поучаствовавший в прениях: капитан «Провидения» Владислав Давыдов. (Этот «старший товарищ» был специально прикомандирован Советом как «консультант», и являл собой весьма своеобразную и даже загадочную во всех отношениях личность. Чисто внешне ничем не отличаясь