ты, Эд, как-нибудь повертись перед зеркалом, посмотри на свое отражение повнимательнее. — Эмиль улыбнулся и развернул его лицом к зеркальной панели на стене. — Иноземцы подобного вида сразу привлекают внимание женского пола в этих краях своей экзотической внешностью и необычностью манер.

— Интересно, почему это ты предостерегаешь меня именно от этого?

Эмиль перестал улыбаться и взглянул на друга, как тому показалось, совсем серьезно и даже с какой-то потаенной грустью:

— Потому что я сам попался на эту удочку.

— Ты? — Лицо Эдвина тоже посерьезнело. — Но ведь тебе там, судя по всему, жилось совсем несладко. И когда ты только успел? Как же так? Как же теперь твои отношения с Евой?

— Отношения с ней были чистейшей воды иллюзией близости, мы с самого начала не подходили друг другу, просто характерами не сошлись, и все дела. А теперь она вообще улетела на постоянное жительство к Алголю вместе с мужем и ребенком. Знаешь ведь, там большую искусственную планету-город построили, абсолютно все по последнему слову техники и моды, назвали Столицей Прогресса.

— А здесь, значит, сошлись характерами? Но когда же ты успел? Ведь мы все смотрели сканофильм твоей памяти, правда, конечно, не от и до, но все-таки самое существенное вряд ли пропустили.

— Ну, уж тебе, наверное, не надо объяснять, что такие вещи люди по возможности стараются не выставлять на всеобщее обозрение. Я постарался сделать так, чтобы она как можно меньше фигурировала крупным планом.

— Ну да, конечно. — Эдвин опустил глаза. — Ты-то у нас — мастер на такие штучки. И неужели сильно влюбился?

— Похоже, да. Такого чувства я еще никогда не испытывал, даже с Евой все было совсем по-другому, не настолько остро, а как-то легче и спокойнее, что ли. А тут… Снится она мне каждую ночь… грезится, что мы целуемся, обнимаемся. Только закрою веки, вижу ее милое лицо, глаза, губы, волосы, руки. Слышу нежный голос… И просыпаться не хочется… — Эмиль грустно вздохнул.

— Да ты не унывай! — Юрас дружески толкнул Эмиля. — Теперь все с тобой понятно! Ты, наверное, и в состав экспедиции вошел из-за нее?

— И из-за нее тоже. Но не знаю, увижу ли ее еще когда-нибудь. Скорее всего, она уже давно смирилась с тем, что мы более никогда не встретимся, и теперь старается забыть о нашей связи как о глупом недоразумении. Она ведь даже точно не знает, жив я или умер. Наверное, она давно считает, что меня нет в живых.

— Но ты-то жив, дружище!

— А вдруг я для нее уже умер даже в памяти? Ведь любовь не вечна… Тем более такая странная, как у нас. Мы из разных миров, у нас разное воспитание и само отношение к жизни и окружающему. Мы были близки и чувствами и телами, но так и не смогли до конца понять поступков друг друга…

— Не паникуй! — Эдвин взял Эмиля за руку. — Ты ведь всегда был оптимистом.

— И остаюсь им. Потому что я все еще надеюсь на счастливую встречу с ней. Ладно, пора мне, люди в переходнике ждут. А ты, если мне друг, «приходи» сегодня вечерком и сыграем в шахматы, — улыбнулся Эмиль и крепко пожал Эдвину ладонь.

— Ты же опять меня прилюдно обставишь. Я все-таки начальство теперь, мне нужно сохранять статус мудрого и прозорливого руководителя, а с тобой позора не оберешься. — Эдвин взглянул на Эмиля искоса, хитро прищурившись. — Хотя ты мог поглупеть за то время, пока мы не играли. Грех не воспользоваться таким удачным случаем и не взять реванш… Решено! Жди сегодня вечерком у стерео, непременно «приду», сыграем и посмотрим, на чьей стороне будет победа в этот раз.

— По рукам! — воскликнул Эмиль. — Ловлю на слове!

И друзья капитаны еще раз дружески пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.

При входе в Чернильную туманность решено было разделиться для уточнения звездных карт. Основная часть экспедиции осталась на командном корабле, который шел на средней скорости по маршруту, выверенному до мельчайших подробностей. Остальные три корабля со своими капитанами и минимальным экипажем разлетелись в разные стороны на предельных скоростях, пытаясь расширить границы знаний об окрестностях данного мира. Договорились встретиться через сорок восемь часов и связываться каждые два часа.

Первые сутки прошли без всяких сенсаций и сюрпризов. Разведывательные корабли регулярно передавали на командное судно уточняющую информацию. Вторые же сутки ознаменовались неожиданным появлением на сканере неопознанного объекта, который с самого начала показался бесплотным и призрачным, да и проявился как-то очень неожиданно и почти параллельно по курсу. После короткого наблюдения за объектом и прицельного анализа его параметров, не осталось никаких сомнений, что это «местный» звездолет. Вероятно, на его борту тоже заметили землян и теперь пребывали в молчаливом замешательстве.

Меж тем земляне отреагировали по инструкции. Вахтенный пилот сейчас же активировал щит на полную мощность, сбавил скорость, передал краткий оповестительный сигнал и вызвал команду. По «универсуму» была глубокая ночь, и сигнал тревоги поднял начальника и большинство других участников экспедиции из постели, но не прошло и трех минут, как капитан Юрас и вся навигационная команда, немного взъерошенные спросонья, были в рубке на своих штатных местах. Чужаки тоже не бездействовали: начав маневр торможения, вдруг исчезли со сканеров совсем, оставив от себя только высчитанную компьютером траекторию движения.

В рубке «Упрямца» воцарилось тревожное молчание. Чужой корабль, только что сближавшийся с землянами, испарился точно мираж. Но реальное наличие этого загадочного «миража» был документально подтверждено корабельным компьютером. Напряжение все возрастало, пока чувствительнейшие датчики, буквально обшаривающие пространство, наконец не засекли коконообразное искривление, соответствующее вычисленной ранее траектории движения чужого корабля.

Капитан тут же приказал повторить сигнал оповестительного «приветствия». Чужой опять не ответил, хотя, судя по датчикам «наполненности» пространства находился уже совсем рядом.

«Звездолет — призрак. Что-то подобное было два года назад. С такой хорошей маскировкой и впрямь легко остаться незамеченным, особенно в такой относительно тихой и пустынной провинции, как окрестности Земли, — подумал Эдвин Юрас, следя за примерным силуэтом чужого корабля, плавно двигающимся по виртуальному пространству космической пустоты. — Помнится, Алекси говорил на ученом совете как раз про такие одиночные затемненные корабли, которые используются астрами как пиратские. Ну и выразился же он! Так и сказал: «пираты»! Далеко не каждый сейчас поймет, кто это такие. Термин старинный, чтобы найти ему определение, нужно хорошенько порыться в информационных источниках того отдаленного периода, когда люди Содружества еще были размежеваны по «племенному» признаку, а их общности были настолько несовершенны в социальном и экономическом устройстве, что вынуждены были бесконечно конфликтовать между собой по специально