Сухонькая, но бойкая старушка, ехидно хихикая, тыкала мне в бок клюкой, приговаривая, мол, хорошие нынче грибочки уродились. На земле рядом с ней стояла внушительная корзина, до половины заполненная грибами, не чета тем, что мы рискнули съесть вечор. И где только нашла? Серый, наверняка унюхавший любительницу утренних прогулок за версту, успел встать и даже обыскать мою сумку, выудив из неё заначку — последние, уже слегка попахивающие, но всё ещё вкусные ватрушки, заботливо упакованные Агриппиной. Унюхал всё-таки, волчья морда. Даже ворох вонючих лечебных травок не помешал. А я-то надеялась их в одно лицо приговорить.

— А вы смелее, смелее, бабушка! — ехидничал муж. — Её, если поутру не пнёшь хорошенько, не добудишься.

— Милок, а она вообще того, живая, — засомневалась старушка, игнорируя попытки отмахнуться от неё. Маленькие чёрные глазки, светящиеся на фоне аккуратно затянутой косынки, смотрели по-девичьи хитро.

— Не знаю, — протянул Серый, — ну, ежели померла, поесть ей можно не оставлять. Не желаете ли к столу, бабушка?

Я села и слепо вытянула руку в сторону мужа:

— Отдай булку.

Серый сделал большие глаза и принялся усиленно чавкать. Пришлось отбирать. Я критически обнюхала ватрушку, покосилась на мужа, с удовольствием уплетающего вторую (рисковый мужик!). На всякий случай, сковырнула и бросила подальше скисший творог — птицы склюют. У них желудки покрепче наших. Гостья умилённо взирала на беснующуюся молодёжь, чинно сложив руки на рукояти палочки.

— Прямо как мы с дедом в молодости! Милые бранятся — только тешатся.

Милые немного смутились.

— Бабушка, не откажетесь с нами откушать? — вежливо предложила я, в уме подсчитывая количество оставшихся ватрушек.

— А что, и не откажусь.

Неожиданно бойко для своего почтенного возраста старушка подсела к нам. Из-под идеально чистой (это для похода в лес-то!) юбки выглянули латаные-перелатанные мужские порты. Так-то вправду удобнее. Хитро подмигнув, грибничиха выудила из корзинки флягу с ароматнейшей наливкой.

— А что, в лесу пригубить — милое дело, — пояснила она нашим ошалевшим лицам, — эдак и грибки собирать веселее. А что с утра пораньше не след такого пить, так это я для здоровьица. Роса поутру холодная. Простыть недолго. Вам бы, молодёжь, тоже не помешало. В лесу ж, небось, околели за ночь. Угощайтесь, никакого вреда, сплошь одна польза!

Мы «пользы» тоже маленько пригубили (наливочка и впрямь оказалась наивкуснейшей), хоть Серый и принюхивался подозрительно. Увлекаться не стали — день обещал быть длинным.

— Вот, — я выложила из закромов остатки снеди, — угощайтесь… эм… бабушка.

Назвалась наша гостья без воодушевления и весьма уверенно это пояснила:

— Да хоть Догадой меня зовите. Всё одно вряд ли ещё свидимся. А мне ваши имена ни к чему. Меньше знаешь — крепче спишь, так ведь? Вы, молодёжь, наверняка до Городища, — решила для себя старушка.

Мы не стали ни соглашаться, ни отрицать. Да грибничиха и не требовала. Она с удовольствием лакомилась ватрушками, в свою очередь, угостив нас собственным печевом. Затейлевые жареные кусочки теста совсем не походили на привычные деревенские пироги, но были невероятно вкусными. Старушка вытерла пальцы об аккуратно сложенную в той же корзине тряпицу и бросила как бы случайно:

— Я бы вот, ежели до столицы шла, в окрестных деревнях не останавливалась. Так бы и шла и шла до самого города.

— Что так? — поддержала я разговор.

Гостья пожала плечами, словно говоря о чём-то, совершенно её не волнующем:

— Спасу никакого нет. Как с десяток лет назад из города неугодных погнали, так теперь успокоиться не могут. Всё снуют, ищут. Близ Городища хорошему человеку из приезжих и вовсе не устроиться. Оно, конечно, указа никто не подписывал. Но местным известно, что городничий знать желает о каждом необычном жильце. Известное дело, кто о нужном человеке ему донесёт, без пары серебрушек не уходит. Столица, конечно, город большой. Капканов не понаставишь, да и всех прохожих не остановишь, не досмотришь. Но я бы вовсе в те края не совалась. Нынче чем дальше от столицы, тем спокойнее.

Серый нехорошо засверкал глазами. Как раз десять лет назад ему самому пришлось бежать из Городища и рассказывать о событии, разлучившем мальчишку с семьёй, он не любил. А теперь оказывается, что в столице всё ещё неспокойно. А нам точно туда надо?

Гостья точно сказку несмышлёным детям сказывала:

— Из Безречья вот, например, прошлой ночью гонца отправили. Есть там одна… Бойкая баба. Нужных людей привечает. Видать, пара прохожих ей чем-то не угодила, так она своего человека мигом до столицы отрядила. Так, мол, и так. Идут. Подозрительные. Описала ж ещё так подробно — не перепутаешь! — Догада заговорщицки подмигнула, а Серый напрягся, — тот гонец вчера поутру в наши Малые Деды заезжал, по дороге водички попросить. Болтун, каких поискать! Я ж бабка не жадная. Водички болезному вынесла. Даже отварчика из ревеня для здоровьица плеснула.

Я прыснула. И младенцу известно, что сделавший глоток отвара из корня ревеня будет весь день прятаться по кустам, как мы с Серым намедни.

— А сегодня, стало быть, за грибами решили прогуляться? — протянул оценивший сообразительность старушки Серый, — да аккурат по рощице вдоль дороги? Что ж вглубь леса не пошли?

— А на кой мне? — всплеснула руками гостья, — туточки в рощице местечко хоженое да приметное. Людей хороших встретить можно, будет с кем лясы поточить. А хорошим людям, где ж им ещё заночевать, как не здесь? Ежели день от Безречья пешком идти, аккурат сюда к ночи и дойдёшь. Ежели, конечно, умный и в деревни соваться не станешь. Вот я и пошла глянуть, много ли нынче умных.

Серый призадумался. Добрую женщину, кажется, послали сами Боги. Теперь мы точно знали, что, как бы далеко от дома не ушли, от неприятностей не спрячешься. И моя надежда на то, что на скромных путников никто не обратит внимания, рухнула в одночасье. Что ж, зато, кажется, наши постоянные преследователи уступили место новым неприятностям. Быть может, они чуть менее серьёзные?

— Да ещё ходили тут недавно по окрестностям, искали кого-то, — старушка, как прочитав наши мысли, продолжала сетовать на жизнь, хитро сверкая глазками-бусинками, — рожи бандитские, топоры вострые. Точно не от нашего городничего. Тех умельцев я в лицо знаю. А эти всё искали таких: «муж да жена, тощие, на вид нездоровые и глазами зыркають».

Мы с Серым переглянулись и нашли друг друга полностью соответствующими описанию. Значит, по деревням нам не отсидеться. О постояльцах тут же донесут городничему и неизвестно, чем встреча с ним обернётся. И это при условии, что личные преследователи не найдут нас раньше. Там как раз известно, чем дело кончится. Ложной надежды на этот счёт я не питала. Мы оказались в очень нехороших тисках. Можно, конечно, повернуть в леса и попробовать пробиться к восточной границе страны. Быть может, это самое правильное решение. Но Серый упрямился и тащил нас в Городище. Дорога в столицу, хоть и не заказана, но оказалась куда более опасной, чем представлялось раньше.