на меня – в его взгляде была решимость, отчаяние и какая-то тоска.

– Я рассчитаюсь с вами натурой. Вас. Это – устроит?

– Про ассистентку была шутка. Шутка. Понимаете?

– Я про находки. – его голос продолжал звучать всё так же отстранённо: – Я передам вам часть находок – кроме главного артефакта, он – мой и это не обсуждается! – теперь в его взоре была решимость и ярость. Походу он действительно дошёл до края и не собирался отступать ни на дюйм.

– Главный артефакт? А что это?

– Вас. Это. Не касается. Вы заберёте себе четверть находок – после того, как мы найдём его.

– Половину.

– Вам и одной более чем достаточно будет, чтобы окупить весь рейс!

– Половину. Вы забираете ваш артефакт, знать не хочу, что это такое, я, после этого – отбираю половину из оставшегося хлама.

– Четверть! И это не хлам! Это редчайшие следы сгинувшей разумной расы!

– Доцент! Вам – учёному мужу не к лицу торговаться как базарной бабке! К тому же этот редчайший хлам мне ещё впарить какому-либо лоху надо будет!

– Мне? Торговаться? А вам? Вы же пилот! Пилот, а не…не… – он замялся, подбирая подходящее сравнение и я перехватил инициативу: – Поторгуемся?

– Так вы ещё и торгаш?

– Спасибо за комплимент. Я ещё и продажная, беспринципная тварь – это я на будущее говорю. На всякий случай. Половину!

– Треть и ни одной штуки больше! И выбирать будем по очереди!

– Согласен, но я выбираю первым.

– Вы… Вы… Да вы просто…

– Да-да. Спасибо. Мы договорились?

– Да, – мрачно буркнул он.

– Я повторю условия. Под запись. Итак, я прибываю к вам на Станцию. Грузим ваше барахло и отбываем на вашу планету. Координаты дадите?

– Когда покинем Станцию, я дам вам координаты.

– Не доверяете?

Он кивнул в ответ.

– Правильно делаете, я ж такой – сам туда смотаюсь и всё соберу. Так?

Сеймор неопределённо пожал плечами.

– Ваше право, – не стал развивать тему я: – Продолжим. Выгружаю ваше хозяйство и жду вас на орбите. Через десять дней – спускаюсь, забираю вас, делим трофеи, летим назад. Всё верно?

– Не совсем. Вы не уходите на орбиту.

– Чего?

– Я хочу, чтобы вы ждали нас на поверхности.

– Все десять дней?

– Да.

– Чего ради? Планета живая? Флора, фауна на поверхности есть?

– Нет, это мёртвый мир.

– Сеймор. Какого чёрта мне торчать на поверхности мёртвой каменюги?

– Послушайте, Поп, – он придвинулся к камере так, что его лицо заполнило весь экран и торопливо прошептал: – Мне так будет спокойнее. Понимаешь?

Я молча кивнул.

– Хорошо. – он отодвинулся и продолжил обычным тоном: – Тогда считаю, что мы договорились, да, пилот?

– Принято!

– Тогда – до встречи на Станции! – произнёс он и отключился.

С минуту я смотрел на пустой экран прикидывая – во что я влетел на этот раз. Вроде бы всё должно было пройти гладко – мёртвая планета, заброшенные уже как несколько тысяч лет, руины. Даже если там и было нечто – так оно давно бы сдохло, даже если не от старости или голода – так от скуки. Механизм? Так ему питание надо. А за столько лет….

Так и не найдя обоснованного повода для своего беспокойства я повернулся к столу.

Напротив, меня сидел улыбающийся Сергей, а в пиале, на самом дне сиротливо лежал последний, крохотный огурчик.

Доцент, в компании пары молодых людей встретил нас прямо на платформе. Стоило автоматике ангара разблокировать входные ворота как он ворвался внутрь и, встав так, чтобы мы его видели из рубки Анаконды, замахал руками.

Махнув пару раз в ответ, я направился к выходу.

– Ну, что так долго? Мы уже беспокоиться начали, – произнёс он недовольным тоном, едва мы с Сергеем сошли с трапа.

– Здравствуйте, мы тоже очень рады вас видеть, – я протянул руку для рукопожатия, но Сеймор демонстративно её не заметил. Мало того, он, заложил обе руки за спину и повернувшись к нам боком сделал несколько шагов в сторону.

– Эй, Сеймур, – окликнул его я: – Это что значит?

Никакой реакции, хотя нет – сделав ещё пару шагов и оказавшись как бы на фланге короткого строя своих спутников, он повернулся к ним лицом и, описав одной рукой в воздухе красивую дугу, так, чтобы она стала указывать на нас произнёс:

– Вот, посмотрите. Перед вами два типичных представителя вида Хомо, из подотряда Пилотус Примитивиус.

– Командир, – Клён среагировал быстрее: – Он вас примитивом обозвал.

– Не, это он тебя так.

– Нет, всё же вас, вы же пилот?!

Тем временем доцент продолжал свою речь: – Как и у большинства простейших ими движут основные инстинкты. Например, такие как голод, страх и постоянное желание спариваться.

– Нет, Клён, это точно про тебя. Ты же из вирта с девками не вылезаешь.

– Тем не менее, вашему покорному слуге, – тут Сеймор коротко поклонился: – Пришлось – и исключительно во имя науки, вступить с ними в контакт, дабы они могли послужить человечеству, хотя сами они, а я в этом абсолютно уверен, так до конца и не осознают, что и какой вклад в копилку познаний нашей расы, они помогут привнести.

Я ткнул Клёна локтём в бок: – Ты как, осознаёшь?

– Нет, – он потёр ушибленный бок: – Драться-то чего?

– Чтобы осознал.

– И вот, узрите! – он указал на мой корабль: – Что и требовалось доказать! Разум и знания всегда побеждают! На этом корабле мы, уже совсем скоро отправимся разгадывать величайшую, да-да, я не оговорился – именно величайшую загадку Вселенной!

Доцент умолк и, достав небольшой платочек, вытер взмокшее лицо.

– За работу, друзья! Готовьте наше оборудование к погрузке.

– А вы? – подал голос один из его спутников.

– Мне надо обсудить с ними, – он кивнул в нашу сторону: – Некоторые детали нашего похода. Это тяжкое испытание для психики разумного, но я не могу рисковать вашими юными, светлыми и перспективными головами. Это мой крест! – он глубоко вздохнул и направился к нам, провожаемый полными сочувствия взглядами.

– Сеймор. Я тебе. Прямо сейчас. Откручу голову. Ви имя науки. – мрачно уставившись на него пообещал я: – Что ты за шоу устроил?

– Вот за примитива озабоченного, было действительно обидно, – подключился к разговору Сергей, делая пол шага в сторону – с его новой позиции было очень удобно провести удар ногой по коленному суставу доцента.

– Я всё объясню, давайте поднимемся на борт.

– Мы-то поднимемся, а вот ты тут ляжешь. Сейчас.

– Прошу вас, – почти прошептал он: – Пожалуйста.

– Ладно, пошли.

По трапу он поднимался как невинно осуждённый следующий под конвоем на казнь – сложив руки за спиной и гордо подняв голову. Картину дополняли мы – Клён шёл