Работка как раз для тебя и твоих парней. Мы движки ей выбили. На абордаж возьмёшь? Там всего один пилот, для вас – лёгкая цель.

Он опирается на пульт и некоторое время рассматривает Анаконду.

– Легко! Ща мы его выпотрошим. Где у тебя абордажный бот?

– Где у меня… Что?

– Ну бот. Стандартный, на отделение.

Отрицательно качаю головой.

– А торпеды, самые простые, штурмовые, на одного бойца, есть? Бот, конечно, лучше…

– Грей. Я и слов то таких никогда не слыхал.

– Не слыхал? – он откидывает шлем: – А как нам тогда туда добраться, не пешком же?!

– Я думал, вы скафы надените и туда прыгните. Тут всего-то сотня, ну, полторы.

– Ага. И он нас, из ближней обороны, перебьёт как мишени. Бот или торпеды есть?

– Увы, – я развожу руками.

– Тогда извини.

– Я думал вы крутые парни, – пытаюсь я сыграть на его гордости.

– Мы крутые, но не придурки. Была бы хоть одна торпеда – я б один пошёл. А так – извини.

– Понял, – признаю я своё поражение: – Извини, что дёрнул зря.

– Поп, – он наклоняется ко мне: – Взорви ты его, один хрен, ну захватим мы его, а толку?

– То есть?

– Кто поведёт и куда? Второго же пилота у тебя нет.

Киваю, соглашаясь. Эх…а как жаль! Ладно, в другой раз.

– Клён! Возвращайся на корабль.

– Принято, капитан.

– Посторонним просьба покинуть рубку, мы готовимся к прыжку.

Снова щёлкаю селектором связи.

– Эй, Толл, ты тут?

– Чего надо? – слышится угрюмый голос: – Поглумиться хочешь? – он вздыхает: – Валяй, твоё право.

– Мы уходим, Толл. Сможешь починить движки – твоё счастье.

– С чего такая щедрость? – он не верит мне: – Я бы тебя не пощадил.

– Мы в Анархии, Толл. Мне тут за тебя не заплатят, а патроны денег стоят.

– Логично.

Зелёная отметка Кондора сливается с центром радара и секундой позже проходит доклад компа – палубник в ангаре. Я прибавляю тяги и ложусь на курс прыжка. В последний момент перед прыжком трансляция доносит до меня слова Толла:

– Я это запомню, отдам долг при встрече. Не люблю быть должен.

Ответить не успеваю – вокруг нас смыкается серая пелена прыжкового туннеля.

Глава 7

Оставшиеся дни прошли тихо и спокойно. Нападать на нас больше никто не пытался, системы сменяли друг друга, так что основной проблемой нашего путешествия стала скука. К моменту окончания полёта я закончил читать все новости, просмотрел несколько относительно свежих фильмов – причём смотрел их прямо в рубке, так сказать совмещал приятное с полезным. А что такого – капитан же, имею право. Но и это развлечение быстро закончилось – свежих и интересных фильмов было мало, а распиаренные обладатели всевозможных премий и наград многочисленных конкурсов, на проверку, все как один, оказывались скучными, с надуманными проблемами.

Так что, когда Анаконда наконец вынырнула в конечной системе, я был крайне рад окончанию похода. Единственное, что омрачало мою радость – это факт возвращения. Чем я буду коротать обратную дорогу я представления не имел. Ну не бухать же всё время… Оборотная сторона капитанской медали, точнее креста – нельзя-с!

– Прошу доцента Сеймора подняться в рубку. Оператор Клён, прошу прибыть на боевой пост. Старшина Грей, буду рад вашему присутствию, – я отключил корабельную трансляцию и побарабанил пальцами по краю пульта.

Прибыли!

Теперь я мог немного расслабиться – моя задача, задача первого этапа, была выполнена. А о том, что нас ждёт на поверхности – пусть об этом голова болит у Сеймора с Греем.

– Что случилось, Капитан? – первым в рубке оказался Сеймор: – Вы меня так официально вызвали – я подумал, что что-то случилось.

– Случилось, – подтвердил его опасения я: – Сейчас остальные прибудут и сообщу.

– Разрешите подняться на мостик? – в проём заглянул Грей и я поманил его рукой, заходи мол. Следующим был Клён. Этот разрешения не спрашивал, пользуясь своей привилегией – всё же он член экипажа, а не пассажир какой-то. К моему удивлению за ним в рубку заскочила Жанна, так же, не считая обязанным спрашивать разрешения.

– Простите, Жанна, но я вас не звал.

– А я сама пришла. – она обвела взглядом рубку: – Места тут много, вам что – жалко, если я постою в уголке и помолчу?

– Помолчит она, как же, – пробормотал я себе под нос и встал из кресла. Было ясно, что без скандала и, не дай Творец, слёз, выгнать её не получится. Проще уступить.

– Итак. Прошу всех посмотреть, – я показал рукой на передний, обзорный иллюминатор: – Мы прибыли в точку назначения. В связи с чем я сообщаю всем присутствующим, что…

– Ой! Мы прибыли! Наконец-то! – Жанна несколько раз хлопнула в ладошки, но, под моим не добрым взглядом, осеклась и, на всякий случай, отступила за спину Грея, который тотчас ещё шире развёл и без того широкие плечи.

– Доцент Сеймор. Тут три планеты. На какую нам надо?

– Это вон те звёздочки, да? – девушка высунула голову из-за Грея.

– Вы не могли бы помолчать?!

– Кхм, да. Жанна, – поддержал меня археолог: – И да, эти звёздочки и есть планеты. Нужные нам. Точнее, нам нужна только одна, ближайшая к солнцу. К местному, разумеется.

– Принято, – я кивнул: – Клён, прошу вас произвести сближение с первой планетой, выполнить её сканирование и вывести корабль на высокую орбиту.

– Есть, – он моментально оказался в моём кресле и лихо щёлкнул ремнями пристёгиваясь.

Сближение много времени не заняло, и спустя несколько минут, мы уже находились менее чем в десяти мегаметров от поверхности планеты, мёртвого куска камня, обильно испещрённого каньонами. Лично у меня складывалось впечатление, что только чудо удерживало этот булыжник от полного разрушения. Казалось – ткни его рукой, и он развалится на сотни кусков, которые начнут свой независимый полёт в пространстве.

– Куда садиться будем? – я повернулся к Сеймору.

– Данные о руинах очень расплывчатые, их обследовали где-то семьдесят лет назад, да и как исследовали, – он махнул рукой: – Случайно их нашли. Был стандартный картографический рейд и пилоту зачем-то потребовалось высадиться.

Я кивнул – вполне понятное желание, после стольких-то дней пребывания в железной коробке. Просто высадиться на твёрдую поверхность, пройтись, пиная камушки, да просто посидеть в рубке, наслаждаясь присутствующей линией горизонта.

– Он высадился где-то в северном полушарии и сразу же, стоило ему выйти из корабля, – меж тем продолжал рассказывать доцент: – как моментально наткнулся на руины. Исследовать их он не стал, не его профиль, ограничившись только их фотографированием. Но, зато, фотографии он сделал детальные – больше сотни подробнейших снимков. По прилёту – сдал их