А затем, не слушая моих возражений, он покинул столовую, громко хлопнув дверью.

- Шоппинг? - с надеждой спросила мама, помахав планшетом в воздухе. - Нам нужно выбрать для тебя самое лучшее платье!

- Вы, вообще, меня слышите? - обречённо простонала я, с трудом подавив желание постучаться головой о стол.

- Если у тебя нет настроения из-за того, что случилось, не волнуйся, детка, мы создадим его сами! - прощебетала мама. - Ректор рассказал о том, какой сильной ты себя показала на практике, милая. Но теперь ты дома. Думаю, сейчас самое время заменить грустные воспоминания новыми.

И, встав, она подошла ко мне, обнимая со спины, прямо вместе со стулом.

- А из-за шрамов не переживай, - прошептала она мне на ухо, поправив рукав моего домашнего платья, - мы решим эту проблему сразу же, как тебе позволят выходить из дома.

- Думаешь, меня реально это беспокоит, мам? - тихо спросила я и обернулась, заглянув ей в глаза. - Поверь, куда больше меня волнует, почему вы ведёте себя так, словно сейчас я вернулась не на несколько дней, а навсегда, притом, умирающей и искалеченной? Как только начнутся занятия, я снова уеду в Академию. И парочка маленьких шрамов не способны отбить у меня желание учиться. Если вы думали иначе, значит, плохо изучили свою дочь.

- Зачем ты так? - дрожащим голосом спросила мама, а глаза её увлажнились. - Ты же знаешь, как мы с отцом за тебя волнуемся! Как стараемся обеспечить тебя всем самым лучшим! Ты должна ценить это, Мария!

- Вот именно, должна. Это слово всю жизнь управляло мною, мам. Я больше так не хочу, прости.

И, последовав примеру отца, я встала со стула и ушла к себе, оставив маму задумчиво смотреть мне вслед.

К несчастью, попытки меня образумить она не оставила. Уже к обеду курьеры завалили наш дом коробками и пакетами с логотипами известных брендов, а ближе к ужину, явился мой старый парикмахер, выгнать которого мне не позволила совесть. Следом за ним пришла наша горничная, сообщив, что её лишат премии, если она не поможет мне одеться, а за ней - Лорейн, у которого пообещали отобрать гоночный флай, если я не спущусь с ним на ужин.

Что ж, как оказалось, кое-какие мои слабости родители всё же изучили, беззастенчиво надавив на мою добросердечность. Вот только кое в чём они просчитались.

Теодор Мейст, который, вместе со своей семьёй встретил нас в столовой, к моим слабостям больше не относился.

- А вы времени зря не теряете, - зло прошипела я, проходя мимо родителей к своему месту рядом с Тео. - Пожалуй, я тоже не буду.

И едко так улыбнулась, заставив присутствующих слегка побледнеть и переглянуться. Да-да, дорогие родственники, кажется, вы забыли, что воспитали ведьму. Надеюсь, ваши друзья простят вам сегодняшний ужин. Потому что я на нём собиралась развлекаться, раз уж меня так опрометчиво и настойчиво сюда пригласили.

- Мария, детка, ну поведай же нам, как у тебя дела, - с огромным воодушевлением прощебетала мама Теодора, когда слуги разлили всем вино и удалились. - Тео немного рассказывал нам о твоих успехах.

- Неужели? - едко хмыкнула я и покосилась на некроцелителя, который одарил меня ослепительной улыбкой. - У меня всё замечательно, рисса Мейст.

- О, будет тебе, называй меня просто Элеонора. Мы же почти одна семья. Столько лет дружим с твоими родителями. Твоя мама мне уже как сестра, а ты - почти как дочь, - и она мило улыбнулась, а я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Неожиданно захотелось стереть эту лицемерную улыбку с её лица. Сейчас я чувствовала, какой фальшью пропитаны слова этой симпатичной, в общем-то, женщины. А ещё знала, что настоящая дружба в кругах, где вращались наши с Теодором родители - непозволительная роскошь.

Отец и рисс Мейст сохраняли видимость тёплых приятельских отношений до тех пор, пока им это было выгодно. Семейные ужины, общие встречи и празднования хорошо сказывались на их рейтинге, говоря всем о том, что Советник Красс и Советник Мейст во всём поддерживают друг друга и короля. Но, стоит только промелькнуть какой-то проблеме, уверена, от этой дружбы останется лишь туман.

- Благодарю за доверие, рисса Мейст, - сладко улыбнулась я в ответ, - но не думаю, что это уместно. Оставьте это предложение для вашей будущей невестки, думаю, она будет в восторге от того, что станет единственной, кому это позволено.

- Мари! - прошипела мама, а Теодор бросил в мою сторону предупреждающий взгляд.

- О чём ты, дорогая? - растерянно хлопнула ресницами Элеонора. - Разве…

- Разве Тео вам не сказал? - невежливо перебила я её и всем корпусом повернулась к соседу по столу, сочувственно спросив: - Кстати, есть какие-то новости о твоей девушке? Ты, наверное, очень расстроен. Думаю, это - единственная причина, по которой ты решил развеяться, вместо того, чтобы искать Азалию. Ничего, я всё понимаю. Как верно сказала твоя мама: “Здесь все свои”.

- Маш! - прошипел Теодор, но я лишь покачала головой и вернула всё своё внимание салату, игнорируя недовольные взгляды родителей и их друзей.

Рисса Мейст посверлила вопросительным взглядом своего сына, но объяснений не получила и отпила вино из бокала, чтобы тут же скривиться и схватиться за горло, выпучив глаза.

- Боги, Ирада, что за гадость?! - зло просипела она, а я спрятала улыбку за бокалом с соком.

Мама удивлённо вскинула брови и хотела отпить из её бокала, чтобы понять суть претензий, но тот опрокинулся от неаккуратного движения на белоснежную скатерть, и вино тут же испарилось, высушенное встроенным очистительным артефактом.

Я поймала на себе её подозрительный взгляд, но только едва заметно пожала плечами. Конечно же, я не виновата, что диоксид серы испарился из вина, превратив его в уксус. И уж тем более не дёргала ножку бокала тонкой воздушной нитью. Как вы могли такое подумать!

- Кх-м, - кашлянул отец, переключая внимание на себя, и чуть более резко, чем хотел бы, ткнул вилкой в оливку.

Та скользнула по тарелке, отскочив от предусмотрительно выставленного мною воздушного мини-щита, и стремительно впечаталась в лоб ошарашенному риссу Мейсту, сползла по его носу и шлёпнулась в стоявший рядом с ним соус, обдав брызгами дорогущий пиджак и брендовое платье его жены. Упс.

На этот раз с подозрением на меня посмотрели уже все, но я безмятежно пилила стейк, представляя на его месте шею Теодора, и предъявить мне что-то никто не смог.

Следующие двадцать минут ужин походил на цирковое представление. Омары едва заметно шевелили клешнями, намекая на недобросовестность повара. Платье моей мамы, рядом с которой сидел рисс Мейст, непроизвольно ползло вверх, вызывая у неё жаркий румянец и удивлённо-обеспокоенные взгляды в его сторону, а отец пьянел на глазах, не понимая, почему с каждым глотком вино приобретает всё большую крепость.

Мать Теодора старалась поддерживать беседу, но постоянно теряла нить разговора и едва заметно передёргивала плечами от ощущения лёгкого копошения в высокой причёске. Теодор всё больше мрачнел, налегая на вино и натыкаясь на прозрачную воздушную стену при малейшей попытке за мной поухаживать. Я же равнодушно смотрела в окно, мечтая увидеть там силуэты возвращающихся Вира и Натана.