и любую торпеду Рукумат теперь отталкивал так, как годами отталкивал Огненные Волны. Причем не гасил, а именно отталкивал, и масштабная атака могла обернуться против Черной Армады.

Конечно, энергия Кольца была ограничена. Атаку повышенной мощности спутники пропустили бы хотя бы отчасти, но и тут был нюанс: для такой атаки кораблям требовалось подойти поближе. На то расстояние, с которого Кольцо их глушило. Тут даже возврат к примитивным технологиям не сработал бы: они могли палить по Рукумату хоть пушечными ядрами, спутники бы это просто оттолкнули.

Данкард считал, что у него есть запасной план, пусть и разрушительный. Однако оказалось, что плана просто нет. Новые данные спасли его от потерь и позора, путь на Итойю они не открыли.

Вернон, который все это время, конечно же, беззастенчиво копался в его мыслях, тяжело вздохнул:

– Ты видишь масштаб той задницы, в которой мы оказались? Похоже, нам только и остается, что долгосрочная осада.

– Не вариант, – покачал головой Данкард.

– Почему? За должность свою боишься? Я поговорю с руководством, это перестанет быть проблемой.

– Дело не в этом.

– Тогда в чем? В нашей девочке? Я передам ей, чтобы не ждала, выкрутится как-нибудь.

– И даже не в ней. В чем ты видишь суть осады?

– Они не только защитились этим Кольцом, они отрезали себя от всего остального мира, – указал Вернон. – Они не смогут сидеть там вечно, рано или поздно у них закончатся ресурсы.

– Какие еще ресурсы? Это планета. Они прекрасно жили без доступа в космос до прибытия землян. Они продолжат жить дальше. Нет ничего такого, в чем они остро нуждались бы, Итойя абсолютно самодостаточна. Лучшее, на что мы можем рассчитывать, – это износ Кольца, без внешних ресурсов итальтика не смогут его восстанавливать. Но на это уйдут годы, если не десятилетия.

– Да, коряво выходит… Но уже установлено, что у мятежа есть спонсоры, в том числе из коммерческих кругов. Они-то как доберутся до своего трофея?

– Итойя для них скорее не трофей, а имиджевое приобретение. Реально им необходим лишь Марс, он стратегически важен для шантажа Земли – или атаки на Землю, как пойдет. Но Итойя должна стать в большей степени сигналом другим колониям. Если восстание начнется и там, мы не справимся. Ты прекрасно знаешь об этом.

– Да уж, что ни день, то новый праздник… Что ты планируешь делать?

– Я пока не знаю.

Он действительно не знал. В каждом варианте, который он рассматривал, Данкард заходил в тупик. Кольцо нельзя расстрелять с расстояния. Нельзя подлететь к нему близко. Нельзя обойти на боевых истребителях. Нельзя отключить – судя по схемам, даже с планеты, марсиане подстраховались, они не слишком доверяли своим союзникам.

Ну и что же тогда с ним можно сделать?

* * *

Первым делом Триан стабилизировал состояние Иштака-Кичигонаи: не восстановил тело итальтика, но каким-то образом замкнул сосуды. Это не могло спасти умирающего, он лишь получал несколько дополнительных часов. Он не спрашивал, сколько именно, после беседы с легионером он замкнулся в собственных мыслях, и это спасало его от боли. Альда тоже не рвалась вести с ним разговоры по душам. Она и представлять не хотела, через что Иштака-Кичигонаи проходит сейчас. План легионера действительно оказался жестоким – но единственным, который мог повлиять на целую планету и остановить межплеменную войну.

Триан тоже понимал, какую ответственность собирался возложить на их союзника. Он сказал все, что хотел, и больше не лез с советами. Он просто направился к ацелотте – и с ней он не церемонился, хотя нельзя сказать, что и прежде он был с ней осторожен. Он огляделся по сторонам, оторвал от одного из вагонов металлический лист и попросту отсек большую часть тела ацелотты – ту, что раньше предназначалась для рождения новых итальтика.

Теперь срез позволил убедиться, что Иштака пуста изнутри – и пуста уже давно. Мутация оказалась настолько сильной, что сами органы, предназначенные для воспроизведения рода, исказились. Обратного пути действительно не было, и потеря этой части туши ничего не меняла для ацелотты, по-прежнему не приходившей в себя.

Кровь перестала течь почти мгновенно, рана затянулась, клетки легионера все еще управляли ацелоттой, хотя серьезно ее не меняли. Уменьшив вес и размер Иштаки, Триан перенес ее в один из поездов. Альда использовала телекинез, чтобы доставить туда же тихого и молчаливого итальтика. Иштака-Кичигонаи прекрасно видел, что стало с его ацелоттой, но возмущаться и защищать ее больше не пытался. Это попросту потеряло смысл.

Триан ввел в компьютер нужные координаты и предупредил:

– Мы не возвращаемся на ту станцию, с которой стартовали. Наша задача – сразу оказаться как можно ближе к телебашне.

– Я понимаю, – кивнула Альда.

– Там охраны наверняка будет побольше, даже если команде удастся захватить саму башню. Но перед этим несколько часов покоя у нас есть.

– Я, если не возражаешь, эти часы на медитацию пущу…

– Не возражаю. Мне тоже необходимо приготовиться – сама понимаешь, к чему.

– Тебе нужна помощь? – насторожилась Альда. – Медитация может подождать…

– Нет, пока не нужна. Когда дойдет до дела, может быть трудно. А с подготовкой я справлюсь сам.

Альда не говорила своему спутнику, чем именно планирует заняться во время медитации. Но Триан, кажется, догадался сам. Он понимал, насколько это важно для нее, и давал ей последнюю паузу перед грядущей бурей.

Она должна была узнать всю правду об адмирале Черной Армады. В сознании Альды осталось последнее воспоминание, переданное ей Верноном, и оно явно было самым важным.

Телепатка перешла в пассажирский салон, устроилась подальше от ацелотты. На этот раз Альда не использовала лежаки, она уселась на пол, скрестив под собой ноги, закрыла глаза, сделала глубокий вдох – и мир железной дороги, полный ритмичных звуков, приглушенного света и постоянного движения, просто перестал существовать.

Она не знала, чего ожидать, поэтому была не удивлена, когда обнаружила себя в просторном, роскошно украшенном зале. Играла приглушенная музыка, танцевали пары, кто-то разошелся по небольшим группам. За окнами просматривался легко узнаваемый серебристый пейзаж Луны.

Отдельной планетой или даже колонией Луна не считалась никогда. Слишком опасно это было, слишком близко она располагалась к Земле. И все же там построили несколько городов, служивших в основном целям обороны и исследований.

В этих городах периодически возникали слухи об отделении от Земли. Но настоящей поддержки они не находили, а тех, кто затевал такие разговоры, очень быстро возвращали с небес на землю – в самом буквальном смысле.

Однако много лет назад на Луне вспыхнуло крупное военное восстание, использовавшее боевые мощности, которых у спутника Земли прежде не было. Это событие до сих пор оставалось окутанным загадками. Скрыть его полностью не удалось, но изучали его в основном как триумф федеральной армии, подавившей мятеж за сутки.

Пока что, в моменте, который принял Альду, все было спокойно. Луна оставалась мирной и праздной, никто не ждал беды…

– Это ведь скоро случится, да? – спросила Альда.

Рядом с ней снова стоял Вернон, в самом важном из украденных воспоминаний он не мог не сопровождать ее. Альда подозревала, что он изменил немало деталей, но иллюзия стала целостной до того, как Первый ее передал. Так что отличить правду от лжи было нереально, Альде оставалось лишь принимать то, что ей дозволено было увидеть.

– Очень скоро, – подтвердил Вернон. Он тоже наблюдал за танцующими парами, и понять, что он не настоящий человек, а элемент иллюзии, было невозможно. – Видишь его?

Альда не стала спрашивать, о ком речь, она действительно видела. Данкард Этерион был здесь – уже в парадной форме, уже ставший адмиралом, но еще молодой. Он разговаривал с какими-то людьми в дорогих костюмах и даже не пытался скрыть, что ему на самом деле не интересно, он всего лишь придерживается элементарных норм вежливости.

Его жена тоже была здесь, и она проводила время куда веселее. Ульрика оживленно беседовала о чем-то с фигуристой блондинкой, и обе то и дело срывались на хохот. Ульрика пришла в мерцающем серебристом платье, а вот на ее собеседнице была форма с символом Лунной Базы.

– Кто это? – Альда указала на блондинку.

– Ты задаешь правильные вопросы, это хорошо. Я не смогу передать это настоящему себе, но, думаю, я оцениваю тебя правильно и без подсказок. Мне нравится, что из всех чинуш ты выделила ее. Имя этой женщины – Одана Оши.

– Похоже, они с Ульрикой подруги…

– Подруги, – подтвердил Вернон. – Бывшие одноклассницы. Двоюродные сестры. Именно по ее приглашению супруги Этерион прибыли на Луну.

Не только они наблюдали за Ульрикой – теперь это делал и Данкард, закончивший беседу. Он хмурился, глядя на подруг, но ближе