– И что оказалось? – спросил Коротков, устраиваясьна жестком неудобном стуле.

– У Светки муж тоже милиционер, диссертацию пишет покарманным кражам, он пять лет материалы по всей Москве собирал. Оказывается, насто третьем маршруте работает уникальная баба, опытная щипачка, все окружноеуправление о ней знает, а поймать с поличным не могут. Одиночница, подельников нет,и всегда документы сбрасывает, как только из автобуса выходит. Почерк у неетакой. Я сперва не поверил, когда Светка мне позвонила, даже поспорил с ней наторт. Потом дай, думаю, проверю на всякий случай, чем черт не шутит, съезжу наостановку. Вот и съездил. Теща от радости чуть с ума не сошла. Но вы мне,ребята, другое скажите: почему Светкин муж знает, что эта тетка документысбрасывает на остановках, а в милиции, куда теща побежала заявлять, этого незнают? А? Почему они-то ей не сказали, мол, мамаша, не волнуйтесь, поищите помаршруту, найдете свои бумажки всенепременно.

– Может, они действительно не знали? – пожалаплечами Настя.

– Ну прямо-таки, не знали они! К ним обворованные сэтого сто третьего автобуса табунами ходят чуть ли не через день. Вся управапро щипачку знает, только одна дежурная часть не ведает. Не бывает такого. Всё,рассаживайтесь кому где удобно, сейчас народ подтянется.

– Да мы… – начал было Коротков, но капитан с«боксерским» носом тут же перебил его:

– Это само собой. Но обедать тоже надо. И с деламиразберемся. Ты по телефону сказал, тебя Баглюк интересует. Что конкретно?

– Его личные вещи, всё, что было в машине и в карманах.И заключение автотехнической экспертизы по возможным причинам аварии инеисправностям автомобиля.

– С экспертизой ждать придется, это долгая песня,очередь большая. Особенно сейчас, по гололедице-то столько машин побилось –жуть! А вещи у меня в сейфе. Будешь смотреть?

Коротков и Настя дружно кивнули. Капитан Саня открыл сейф идостал из него объемистый пакет.

– Это то, что было в салоне и при водителе, –предупредил он. – Из багажника я ничего не забирал, класть некуда. А что,этот водила – ваш фигурант?

Коротков снова кивнул и полез в пакет. Документы на машину,права, паспорт Баглюка и журналистская карточка, записная книжка, портмоне, дваносовых платка, три ручки – две шариковые и перьевая, из дорогих, диктофон,блокнот, стандартный аптечный набор – болеутоляющие таблетки и презервативы,затрепанный справочник «Улицы Москвы», атлас автомобильных дорог Москвы иобласти, сигареты, зажигалка, перчатки, пластиковая бутылка из-под виски…

– Дашь попользоваться? – спросил Юра. – Илитебе как нормальному бюрократу бумажку принести?

– Это само собой, – снова откликнулся Саня.Похоже, эти слова были его любимой присказкой. – Бумажку принеси, как жебез нее. А барахло бери хоть сейчас, под честное слово, в честь давнегознакомства. Весь пакет утащишь?

Юра вопросительно глянул на Настю. Он бы, конечно, не сталзабирать все вещи Баглюка, взял бы только записную книжку и блокнот, но у Аськивсегда бывают какие-то хитрые соображения.

– Если можно, всё заберем, – быстро сказала Настя.

– Валяйте, – великодушно разрешил Саня. – Ясегодня добрый. Только бумажку не забудьте, лады?

Дверь распахнулась, и маленькая комната моментальнозаполнилась сотрудниками отдела, слетевшимися на халявный торт. По глазамКороткова Настя видела, что он смертельно голоден и без куска торта уходить несобирается, но самой ей абсолютно не хотелось здесь оставаться. Не то чтобысотрудники госавтоинспекции ей чем-то не нравились, вовсе нет, они былиславными и приветливыми, но настроение у нее было – хуже некуда.

Во-первых, мысль о возможном уходе из отдела отравляла ейдушу.

А во-вторых, ее отчего-то смутил вид пластиковой бутылкииз-под виски. И ничего в этой бутылке не было особенного, самая обыкновенная,только что не стеклянная, такие продаются в каждом киоске и в любом магазине.Но при виде бутылки Настя почувствовала какой-то болезненный укол, словно еепублично уличили в неприличном поступке. И никакого желания есть торт в веселойкомпании у нее не было.

Она тронула Короткова за локоть и шепнула:

– Юрик, ты очень хочешь остаться?

– Я есть хочу, – буркнул он.

– А можно я посижу в твоей машине, пока ты поешь, а? Уменя голова разболелась, я здесь не выдержу.

Юра кинул на нее быстрый взгляд и усмехнулся.

– Опять врешь. Иди, конечно, если тебе невмоготу. Янедолго. Держи ключи.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Настя осторожновыскользнула за дверь. На улице она огляделась и заметила неподалеку заведениепод вывеской «У Смирнова». Интересно, что там такое, у этого Смирнова? Онарешительно прошла мимо Юриной машины и толкнула дверь заведения.

В зале было пусто, за одним из столиков скучали дваофицианта в изысканных бабочках на шеях. Вообще-то они были заняты игрой вшахматы, но по их лицам было видно, что это им совершенно не интересно. Припоявлении посетительницы они даже головы не подняли, продолжая двигать фигуры ивяло что-то обсуждать вполголоса. Настя потянула носом, пытаясь по запахуопределить, на что здесь можно рассчитывать. Пахло жареным мясом и почему-токорицей. Навалившаяся на нее в последние часы тоска вдруг прорвалась злостью ираздражением. Она подошла прямо к официантам.

– Значит, так, мальчики, – сказала Настя, неузнавая собственного звенящего металлом голоса, – большую чашку крепкогокофе и бутерброд. Навынос. В машину на улице. Потом доиграете.

Она мельком взглянула на шахматную доску. Чего тутдоигрывать-то? Белым можно через два хода ставить мат, если черные пожертвуютладью. Неужели не видят? Или они просто так фигуры двигают, чтобы руки занять?Впрочем, белые еще могут поцарапаться, если не побоятся открыть короля. Черныевсе равно их достанут, но уже через пять ходов, а не через два.

Она резко повернулась и вышла на улицу, не переставаяудивляться собственному нахальству. Никогда она не позволяла себе такогоповедения и такого хамского обращения с обслугой, считала это барством ипризнаком недалекого ума. Что же с ней происходит? Неужели обдумывание своегопозорного бегства из отдела до такой степени выбило ее из колеи? Да еще бутылкаэта непонятная…

Она забралась в машину на пассажирское место, опустиластекло, закурила. Интересно, принесут ей кофе или сочтут ее за сумасшедшую испокойно продолжат сражаться за доской?

Из дверей кафе появился тот официант, который играл белыми.В руках у него был маленький поднос, на котором дымилась большая белая чашка.Он огляделся по сторонам, увидел машину, и на лице его проступило выражениеполного недоумения. Ну конечно, подумала Настя, по моим замашкам он, наверное,решил, что я сижу не меньше чем в «шестисотом» «Мерседесе», а уж никак не вотечественном автомобильчике, да еще и не мытом. Она полезла в сумку и досталакошелек.