– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила Анна.

– Можешь. С твоей помощью я сделаю это намного быстрее.Чем быстрее раздобудем деньги, тем быстрее пойдем в загс. Годится?

Она кивнула, взяла Евгения за руку и прижалась щекой к еголадони.

– Я все сделаю, Женя. Даже если ради этих денег нужнобудет кого-нибудь убить.

– Ну, до этого не дойдет, – улыбнулся он.

А про себя подумал: «Будем надеяться, что не дойдет».

Морозы внезапно сменились теплом и слякотью, впрочем, запоследние несколько лет подобные зимние капризы погоды уже стали привычными.Настя Каменская в последний раз носила зимой сапоги из натуральной кожи летшесть назад, после чего пришла к выводу, что это непростительное роскошество,ибо хождение по щиколотку в подтаявшем от соли грязном снегу уродует обувьбыстрее, чем в первый раз сносится набойка. С тех пор она перешла на дешевыесапоги из кожзаменителя, которые растрескивались на морозе, но зато их было нежалко, когда наступали слякотные дни.

Сегодня утром, идя на работу, она в очередной раз бросилатоскливый взгляд на стоящую возле дома машину мужа. Насте так и не удалосьвыкроить время, чтобы отогнать ее в Жуковский и поставить в гараж Лешиных родителей.Сама поездка заняла бы полдня, да еще пришлось бы отбыть положенное в гостях усвекрови, ибо уклоняться было невежливо, они и без того нечасто видятся.Машина, конечно, оборудована сигнализацией, но толку-то от нее…

Если недавно рабочий день начался с неприятностей дляКороткова, то сегодня, похоже, подошла Настина очередь.

– Капитан Доценко, поделитесь с товарищами, где и с кемвы провели вчерашний вечер, – заявил Мельник во время утреннего совещания.

– Не понял, товарищ полковник, – недоуменно откликнулсяМихаил. – Ко мне есть претензии?

– Есть, и серьезные. Вы должны заниматься разработкойЛазаревой, а вы вместо этого провели вечер здесь, на Петровке. И участвовали вколлективной пьянке.

Вчера был день рождения у Игоря Лесникова. Но, во-первых,традицию отмечать дни рождения с коллегами по работе никто никогда не отменял,даже во времена борьбы с алкоголизмом. А во-вторых, такие отмечания, во всякомслучае в их отделе, не носили характера коллективной пьянки, скорее напоминалидружеские посиделки, хотя, конечно же, не без спиртного, никто и не отпирается.

Настя поняла, что пора принимать удар на себя. Ведь это онавчера после разговора с профессором Самойловым разрешила Мише не ехать насвидание с изрядно надоевшей ему баскетболисткой.

– Владимир Борисович, – сказала она,вставая, – это была моя инициатива. Я считаю, что в работе с Лазаревойможно сделать перерыв.

– Вы считаете?

Мельник вздернул брови, и при этом на лице его было написанотакое изумление, словно Насте ни по долгу службы, ни по закону природы неполагалось думать и иметь собственное мнение.

– И на каком же, позвольте спросить, основании высмеете считать, что можно упускать из виду убийцу, который задушил семьчеловек? Вам не терпится получить восьмой труп? Или ваша фамилия – Мельник, ивы полагаете, что можете самостоятельно принимать решения и давать указаниямладшим по званию? Объяснитесь же, Анастасия Павловна.

– Я вчера закончила детальный анализ данных о всехсемерых потерпевших и собиралась сегодня доложить вам результат. У меня естьвсе основания полагать, что эти эпизоды между собой, может быть, и связаны, ноне личностью преступника. За всем этим стоит какой-то другой механизм, но вовсене помрачение рассудка у одного человека, маньяка.

– Это чушь! – отрезал Мельник. – И вы сами неможете не понимать, что это полная чушь. Вы просто хотите выгородить Доценко.Немедленно возобновляйте работу с Лазаревой. Немедленно! Не хватает только,чтобы мы ее упустили. Пока каждый вечер рядом с ней находится Доценко, мы, покрайней мере, можем быть спокойны и целенаправленно искать доказательства еевины. Если же она снова кого-нибудь убьет, вина будет лежать на нас с вами. Аконкретно – на Каменской и Доценко. Полагаю, мне не нужно вам объяснять, что вэтом случае вы должны будете положить мне на стол рапорта о переводе в другуюслужбу, где от вашей самонадеянности и непрофессионализма будет меньше вреда.

– Владимир Борисович, это непроизводительная трата сили времени, – упрямо возразила Настя. – По делу о душителе мыувлеклись одной-единственной версией просто потому, что первоначальный сборинформации дал возможность подозревать Лазареву, и забыли о проработке другихвариантов. Между тем улик в отношении Лазаревой не так-то много, чтобы можнобыло переключаться полностью только на нее. Я настаиваю на том, что нужнопроверять и другие версии.

– Вы настаиваете? – зло переспросилМельник. – Настаивать вы будете у себя на кухне, обсуждая с мужем меню наобед. А здесь будьте любезны исполнять мои указания. С Лазаревой глаз неспускать. Не пропускать ни одного вечера. Если нужно, подключим другихсотрудников, но эта баскетболистка для нас – объект внимания номер один. Вамясно?

Настя молча кивнула и села на место. Что ж, все верно.Мельник – это не Гордеев, к этому надо привыкнуть. Она сама виновата, позволиласебе расслабиться и действовать так, как привыкла при прежнем начальнике. ИМишку подставила. Балда! Если не можешь изменить ситуацию – измени отношение кней. Этот принцип всегда ее выручал. Но права ли она, полагая, что должнаменять отношение, потому что не может изменить ситуацию? Может быть, как раз наситуацию-то она и в состоянии повлиять? Каким образом? Самым простым. Уйти отМельника. Не нужно приноравливаться к начальнику, с которым не можешьсработаться, если есть возможность получить другого начальника. Того жеЗаточного, например…

До самого конца совещания Настя так и не вникла в сутьобсуждаемых вопросов, погрузившись в обдумывание внезапно появившейся идеи. Ссамого начала, как только стало известно, что Гордеев уходит на повышение, онамыслила в одном направлении: как ей работать под руководством нового шефа. И спервого же дня, когда появился Барин-Мельник, она внимательно следила за егословами и поступками, пытаясь понять его логику и требования, стараясьприспособиться к его стилю работы и образу мыслей. Ей и в голову не приходило,что можно рассматривать вопрос в совершенно другой плоскости. Да, Мельник ей ненравился, но она искала оправдания его действиям и зачастую находила их. И дажевыгораживала нового начальника перед коллегами, перед тем же Юрой Коротковым. Изачем все это? Зачем тратить душевные силы на Барина, когда можно просто уйти.И работать с человеком, который тебя понимает и тебе доверяет.

* * *

Миша Доценко стоял перед Настей совершенно растерянный и ужебитых десять минут пытался извиниться. Хотя извиняться ему было не в чем.

– Если б я только предполагал, что он так отреагирует,я бы постарался вчера не попадаться ему на глаза. Но кто же знал! АнастасияПавловна…